Стихии удалось приостановить обычную деловую жизнь внутри. Позабыв о своих делах, люди таращились в окна и выглядывали из-за приоткрытых дверей, с интересом наблюдая за плотной стеной дождя и попытками тех несчастных, что оказались на улице, с ней справится. Тех немногих, кому удалось добраться до спасительного здания, встречали разве что не аплодисментами.

- Еще парочка таких дождей, и я куплю лодку, - пробурчал Гай себе под нос. Намокшая до нитки тога весила, казалось, целую тонну. Хоть снимай ее и бросай прямо здесь.

- Не поможет. Еще парочка таких дождей, и нам всем придется отращивать жабры, говорю тебе, - фыркнул мокрый Каллимах.

- Похоже, сюда уже пол-Города смыло, - оглянувшись, хохотнул Гай.

Пестрая толпа, собравшаяся в базилике, не дала бы ему соврать.

Каллимах мотнул мокрой головой, - брызги полетели во все стороны, - и выглянул на улицу сквозь приоткрытую дверь.

- В принципе можно здесь окапываться. Это надолго, - констатировал он.

Не поверив ему, Гай выглянул наружу через его голову.

Пусть стена дождя и ограничивала видимость до нескольких футов, не рассмотреть свинцовые тучи, обложившие Город со всех сторон, было невозможно. Оценка Каллимаха была недалеко от правды. Педию придется подождать.

Несмотря на то, что в базилике было тепло, холод от мокрой тоги пробирал до костей. Недолго думая, Гай принялся ее разматывать. Каллимах долго наблюдал за его попытками освободится от тяжелой ткани, хихикая в кулак, прежде чем предложить:

- Тебе помочь?

- Было бы неплохо, - сразу же согласился Гай.

Стоило избавиться от веса и холода тоги, давившего на плечи, жить сразу стало проще.

Вода понемногу начинала заливать вход в базилику, и они переместились вглубь обрамленного колоннадой зала. Людям постепенно надоедало наблюдать за стихией, и они начинали возвращаться к прерванным делам.

Из располагавшихся на втором уровне залов суда доносились отдаленные споры по поводу чьего-то наследства. Быстро сориентировавшиеся продавцы зазывали случайных покупателей к себе в магазины, и глаза их блестели алчностью в предчувствии неожиданно большой прибыли. И только такие случайные зеваки, как они с Каллимахом, сидели между магазинов, и усиленно пытались обсохнуть.

- Слушай, ты говорил, что ты – раб Октавия? – спросил Гай, отвлекаясь от праздного разглядывания прохожих.

Сама того не ведая, Фабия закинула ему в голову идею – и сейчас она уже проросла и превратилась в план действий.

- Ну да, - Каллимах кивнул. Брызги снова полетели во все стороны.

- Ты не знаешь, что случилось с Лепидом?

Каллимах отвел взгляд и сложил руки в замок, перед тем как начать говорить:

- Ничего конкретного. Октавий всегда все свои грязные делишки делегировал германцам, я с ними не общался. Странные они какие-то. Но знаешь, кажется, я знаю, кто может тебе помочь. Если ты, конечно, заставишь его говорить.

- И кто же? – тут же зацепился за соломинку Гай.

- Аймар. Светлый тип с длинными усами, - отозвался Каллимах, - Когда Филипп с Атией все выяснили, Филипп собрал нас всех в атрии и начал допрашивать. А он втихую сбежал. Это не просто так, я тебе говорю. Он точно что-то знает. Кроме того, его дружок, Рикхад, пропал где-то в середине января. Если это никак не связано, я свои сандали сожру, вот серьезно.

- И где он сейчас?

- Понятия не имею, - Каллимах пожал плечами, - У него есть какие-то дружки на Субурре, но больше я ничего не знаю. Говорю же, мы не общались.

Какая-никакая, а зацепка. Еще утром у Гая не было и такой.

Только через несколько часов дождь ослаб достаточно для того, чтобы стало возможным выйти на улицу. Первые робкие лучи света пробивались из-за свинцовых туч, что давили на и без того тяжелую голову.

К чести Педия, несмотря на длительную задержку, он все-таки дождался. Один из немногих людей, которым Гай все еще мог доверять. Единственный, кто подходил для переговоров с Антонием.

Завидев его, Педий быстро попрощался с Кальпурнией, что развлекала его все это время, и проследовал за ним в таблинум.

- Ну что, где там твое письмо? – спросил он, когда раздвижная дверь за ними закрылась.

- Где-то здесь было, - неопределенно отозвался Гай.

Беспорядку на его столе мог позавидовать даже такой “творческий” человек, как Джузеппе. Незаконченные проекты законов валялись вперемешку с письмами, как написанными так и недочитанными, и где-то внизу этого безобразия прятался свернутый планшет. Рабы, может быть, и не задавали лишних вопросов, но в распространении самых невероятных слухов им не было равных.

Пока было не ясно, кому из них можно доверять, шифроваться приходилось даже дома.

- А официальных предложений пока никаких нет? – пока Гай искал свиток с письмом, Педий ни на мгновение не позволял себе отвлечься от дела.

- Откуда бы? – отозвался Гай, проверяя очередной свиток, - Даже с учетом всех тех, кого Матий уже уговорил вернуться в Город, у нас не набирается не то, что кворума – половины кворума.

- Засада, - резюмировал Педий, - Так просто Антоний может не согласиться говорить.

- Согласится. Куда он денется? – Гай выудил еще один свиток, из-под будущего закона об отмене проскрипций, и воскликнул, - О. Нашел.

Он запечатал письмо своей восковой печатью, и только после этого протянул его Педию.

- Только будь поаккуратнее. Если я что-то знаю о Клеопатре, а я что-то знаю о Клеопатре, - Педий криво усмехнулся. Пусть в слухах было больше слухов, чем правды, они были очень живучими, - Она попробует, обманом или силой, а скорее всего – и тем, и тем, заполучить это письмо. Не ведись. Его нужно передать Антонию лично в руки.

- Понял, - Педий энергично кивнул.

Гай проводил его удаляющуюся спину взглядом, пока двери таблинума не захлопнулись, закрывая обзор.

Все-таки стоило указать его наследником первой линии тогда, но хорошая мысль, как водится, пришла в голову с запозданием. Пусть Педий и не был настолько талантливым, как Октавий, у него было одно неоспоримое преимущество – ему никогда не пришло бы в голову утопить Италию в крови ради захвата власти.

Дверь таблинума отъехала в сторону и вовнутрь заглянула Кальпурния.

- Гай, там к тебе Антистий пришел, - сказала она.

- Антистий? – нахмурился Гай, - А что он здесь забыл?

Старый врач был его хорошим знакомым и никогда не славился обилием свободного времени, или желания ходить по гостям.

-