Сознание Джанет как будто раздвоилось. Душа итело словно отделились друг от друга. Она сама внутренне удивлялась, как еще неупала в обморок от стыда и унижения, которому ее подвергли. Впрочем, внутреннийголос настойчиво твердил ей: «Лесли никогда не показывают своего страха! Леслиникогда не показывают своего страха!» Высоко вздернув подбородок и выпрямивспину так, что лопатки едва не соприкоснулись, Джанет замерла на месте, едвадыша.

Восемнадцать тысяч золотых монет… восемнадцатьтысяч девятьсот…

Словно охотничий пес, почуявший, что вот-вотнагонит жертву, работорговец одним быстрым движением сорвал жемчужную заколку,поддерживающую роскошные волосы Джанет. Золотисто-каштановые волны упали наобнаженные плечи девушки и тут же отхлынули назад. Абдула сорвал с ее лицапоследнюю вуаль.

— О Фатима! — раздался чей-тосдавленный возглас. — Ее лицо соперничает в красоте с телом!

— Багдадский халиф дает двадцать тысячзолотых монет! «Святая Мария! — пронеслась в голове Джанет отчаяннаямысль. — Таких денег не сыскать во всей Шотландии, что уж говорить омаленьком герцогстве Сан-Лоренцо! Я пропала!»

— Герцог Сан-Лоренцо дает двадцать пятьтысяч, дабы вернуть домой нареченную невесту своего сына! — крикнулПьетро. Джанет прошептала еле слышно:

— О, прости! Прости меня, Богородица! Взнак благодарности за мое вызволение я поднесу тебе эмалированную серебрянуюстатуэтку с настоящими сапфирами вместо глаз!

— Двадцать пять тысяч, — дразнящимголосом повторил Абдула бен Абдула. — Кто даст больше?

Он с надеждой оглядел комнату. Цена была, чтои говорить, высока. Все молчали. Пауза затягивалась. Джанет с облегчениемвздохнула, а Абдула уже поднял свой молоточек, чтобы подвести окончательныйитог торгам, но тут раздался голос:

— Турецкий султан дает тридцать тысячзолотых монет! — К возвышению, на котором стояла девушка, вышел высокий истройный мужчина, облаченный в богатые восточные одежды. — Я Хаджи-бей,старший евнух султанского гарема. — Он швырнул в руки счастливому Абдулетяжелый кошелек. — Пересчитай.

Джанет взглянула на незнакомца из-подполуопущенных ресниц. Рядом с ним все остальные купцы выглядели карликами.Несмотря на то что в его лице проступали явно негроидные черты, девушка несомневалась в том, что он полукровка. Кожа его не была черна как смоль, ноимела приятный золотисто-шоколадный оттенок. Чуть раскосые глаза мягко взиралина нее из-под тяжелых век. Высокий лоб, бритый наголо череп, на которомкрасовался небольшой зеленый тюрбан, тонкая переносица и широкие трепетныеноздри, полные чувственные губы. Его тело не было вялым и дряблым, чтосчиталось непременной отличительной чертой большинства евнухов. Это был высокийи крупный, но не толстый мужчина.

Наряд его был великолепен. Открытый длинныйхалат салатового цвета, отороченный по обшлагам и на рукавах темным блестящимсоболем и подбитый изнутри золотистой тканью. Под халатом расшитая краснымшелком парчовая рубаха, широкий золотистый кушак, украшенный множеством мелкихжемчужин и изумрудов. На тюрбане красовались большой изумруд-кабошон и перобелой цапли, а на ногах были мягкие сапоги из темно-коричневой кожи безкаблуков. Длинные изящные пальцы его были унизаны перечнями, а на шее покоилсятяжелый золотой медальон в виде головы льва.

Пьетро ди Сан-Лоренцо вскочил со своего места.

— Я протестую! Ты уже поднял своймолоток, чтобы окончить торги, — крикнул он, обращаясь к Абдуле бенАбдуле. — Девушка моя!

— Но я же не опустил его. Если ты,высокий гость, хочешь продолжить торг, я не против.

Хаджи-бей беззлобно усмехнулся:

— Да, благородный господин, если тынамерен поднять мою цену, я не стану возражать.

Пьетро обернулся к остальным присутствующим:

— Ваши собственные религиозные законызапрещают проведение подобных торгов! Эта девушка является нареченной невестойнаследника герцога Сап-Лоренцо! Официальная церемония состоялась в декабре вкафедральном соборе Аркобалено. Ваша религия запрещает покушаться на чью-либожену при живом муже, а эта девушка все равно что жена сыну герцога Себастьяна!Ее похитили из дома и привезли сюда силой!

— Наши законы не распространяются наневерных, так же как и ваши христианские обычаи не распространяются нанас, — возразил Хаджи-бей. — Поднимай мою цену или позволь мнеудалиться с купленным товаром.

— Для кого он покупает эту юную девицу?!Для человека, который годится ей в деды! — с отчаянной мольбой ивозмущением в голосе вскричал Пьетро ди Сан-Лоренцо. — У вас у всех есть ссобой золото. Ссудите его мне, а я верну вам вдвойне! Помогите вернутьукраденную невесту молодому герцогу!

Мертвая тишина была ему ответом. То, что онсказал про турецкого султана, было святой правдой, но никто из присутствующихне осмелился бросить вызов агенту грозного Баязета.

— Пересчитай золото, — приказалХаджи-бей работорговцу.

— Нет, нет, уважаемый ага, —торопливо проговорил Абдула бен Абдула, взвесив, однако, на руке тяжелыйкошелек. — Я верю тебе.

Хаджи-бей вновь обернулся к девушке. Джанетуже успела выйти из оцепенения и теперь вся дрожала от страха. Сняв с себяхалат, Хаджи-бей накинул его ей на плечи.

— Пойдем, дитя, — мягким голосомсказал он.

— Мы приедем в Турцию, миледи! Мы выкупимвас! — крикнул им в спину Пьетро ди Сан-Лоренцо. Хаджи-бей резко обернулсяк нему:

— Не лги, не наполняй юное сердце ложныминадеждами. Еще никто не выкупал девиц из сераля моего властелина! Лучше скажией правду, чтобы она смирилась со своим положением и без страха взглянула влицо будущему.

Пьетро печально взглянул на Джанет. Ей сталоего жалко.

— Не печальтесь, милорд, — дрожащимголосом сказала она. — Но обещайте, что навестите моего отца и расскажетеему обо всем, что со мной произошло. Меня предал раб Мамуд. — Хаджи-бейлегонько подтолкнул ее к выходу. — И еще передайте ему, что когда-нибудь явернусь в Гленкирк. Обещайте!

Пьетро кивнул, после чего Джанет сдостоинством сошла с возвышения и удалилась вместе с Хаджи-беем. По щеке кузенагерцога сбежала слеза.

Хаджи-бей помог Джанет взобраться в паланкин,сам сел в другой. Носильщики подхватили его и бодро побежали по улице. Ночьстояла теплая, и все вокруг было освещено тусклым лунным светом. Наконец ониостановились перед большим домом. Рабы помогли девушке выйти из паланкина иотвели ее в небольшую, хорошо обставленную и ярко освещенную комнату. Хлопнув владоши, Хаджи-бей отдал явившейся на зов рабыне распоряжения на непонятном языке.Та удалилась. Хаджи-бей повернулся к Джанет: