— Я приказал ей принести тебе болееподобающую одежду, но пока сними, пожалуйста, этот халат.

Джанет непонимающе уставилась на него.

— Халат, дитя мое, — повторил онмягко. — Освещение у Абдулы было плохоньким, и я не смог хорошенькорассмотреть тебя.

— Тогда почему вы меня купили?

— Твои волосы и лицо стоят тех денег, чтоя отдал. А теперь халат, — сказал он и протянул к ней руку.

Джанет, сама удивляясь своей покорности,раскрыла халат, и тот, скользнув по плечам, упал к ее ногам. Она молчапредстала перед евнухом нагая, и тот принялся ее внимательно рассматривать.

Джанет была еще слишком молода и неопытна,чтобы осознать всю силу своей красоты. В последний год ее тело стало наливатьсяженской зрелостью и действительно походило на бутон, готовый вот-вот раскрытьсяв прелестный цветок. Она казалась высокой, хотя на самом деле была среднегороста. У нее были стройные длинные ноги, округлые бедра, высокая крепкая грудь.Безупречная гладкая кожа отливала здоровым блеском. Хаджи-бей с удовлетворениемотметил про себя какую-то особенную ясность ее зеленых глаз, указывавшую, поего мнению, на то, что девушке немного пришлось пролить слез в этой жизни, азначит, она обладает волей и сильным характером.

— Повернись, пожалуйста, — попросилон.

Джанет изящно повернулась. С уст евнухасорвался легкий возглас восхищения. Нет, он нисколько не жалел о потраченныхденьгах.

Через некоторое время в комнату вернуласьрабыня. Она помогла Джанет облачиться в салатового цвета турецкие шаровары, лифи янтарный шелковый кафтан. Потом рабыня вновь удалилась.

— А теперь, дитя мое, — сказалХаджи-бей, — мне кажется, самое время познакомиться со своими спутницами.

Взяв Джанет за руку, он отвел ее в просторнуюкомнату с террасой, выходившей на море. Едва переступив порог, Джанет увиделадвух молодых девушек примерно ее лет. Одна была миниатюрная, чуть пухленькаяблондинка, другая — высокая темноволосая, на овальном лице которой выделялисьраскосые и черные как уголь глаза. Они поднялись с подушек, когда Хаджи-бейприблизился к ним. Взяв за руку блондинку, старший евнух турецкого султанасказал Джанет:

— Это Фирузи, названная так из-за того,что ее глаза отливают чистой бирюзой. Фирузи по-турецки значит «бирюза». Она сКавказских гор.

Фирузи приветливо улыбнулась Джанет:

— Мы рады, что ты присоединишься к нам.Теперь нас будет трое. — Она говорила по-французски бегло, но с заметнымакцентом.

— А это, — продолжал Хаджи-бей, беряза руку Другую красавицу, — Зулейка.

— Я никогда прежде не видела такихженщин, — шепнула Джанет.

— Ничего удивительного. Я изКитая, — ответила темноволосая девушка с раскосыми глазами. Она тожеговорила на французском, но понять ее было сложнее, чем Фирузи.

— Где был Марко Поло?

— Да.

— А как нам называть нашу новую подругу,Хаджи-бей? — спросила Фирузи.

— Сайра.

— Меня зовут Джанет Мэри Лесли, —гордо вскинула голову Джанет.

— Вряд ли это имя подойдет дляочаровательной гедиклис из гарема турецкого султана, — улыбнулся Хаджи-бей. —На древнем языке моих предков Сайра означает «пламя». По-моему, удачнее ипридумать нельзя. А теперь, дети мои, я оставлю вас, чтобы вы как следуетпознакомились друг с другом. Отдыхайте и набирайтесь сил Завтра с ночнымприливом отправимся в Константинополь.

Поклонившись, он вышел из комнаты.

Джанет с тоской глянула на серебристую,освещенную луной гавань Кандии. Она была забита кораблями, в окнах которыхгорел свет. Эти огни манили к себе с великой силой, ибо Джанет знала, что срединих есть и огни корабля из Сан-Лоренцо, от Руди…

— Ну иди… — чуть подтолкнула ее Фирузи,кивнув в сторону террасы. — Попробуй.

Джанет осторожно вышла в сад. Тут же перед нейоткуда ни возьмись из темноты выступили два черных раба в тюрбанах, вооруженныхкривыми турецкими саблями. Девушка мгновенно ретировалась.

— Бежать отсюда не удастся. Сайра, —сказала блондинка. — И чем раньше ты смиришься с этим, тем легче тебебудет жить. Джанет заплакала.

— Почему ты плачешь? — участливоспросила Фирузи.

— В гавани стоит судно, которое пришло вКандию, чтобы забрать меня и вернуть к отцу, младшему брату и нареченномужениху. Ах, если бы я только могла взойти на его борт!..

— Увы, — ответила Фирузи, разведяруками. — Тебе еще повезло: у тебя есть семья. А вот все мои родные, включаяи мужа, были вырезаны татарами.

— Ты была замужем?

Фирузи кивнула и, хлопнув в ладоши, приказалаявившейся рабыне принести что-нибудь поесть. Она чувствовала, что Джанетголодна.

— Я расскажу свою историю, Сайра, еслихочешь… Она на минуту замолчала, отдаваясь во власть тяжелых воспоминаний,глаза ее, неподвижно устремленные вдаль, подернулись дымкой.

Однажды несколько крестьянских дворов с южныхграниц Руси снялись и отправились дальше на юг, в сторону могучих Кавказскихгор. В поисках лучшей доли. В горах быстро выросли два сторожевых селения.Князь посадил в каждое по воеводе начальствовать. С горцами русские ужилисьхорошо, переняли их быт, привыкли к новым условиям жизни. А вот между собой неладили…

На тот день была назначена ее свадьба.Подумать только! Все было решено внезапно, под влиянием минуты. Ее брат спас наохоте жизнь младшему сыну воеводы другого селения, с которым они до сих порвраждовали. «Теперь я выйду замуж за его старшего сына, — думала Машутка, —и отныне мм заживем в мире». Она никогда прежде не видела Петра, даже не знала,хороший ли он человек. А отца расспрашивать было бесполезно, он толькоусмехался в усы.

Занавеска, отделявшая ее комнату от горницы,отодвинулась, и к ней с радостными возгласами и смехом устремилась вся семья.Огромный, словно медведь, отец, маленькая румяная мама, сестренки, старшая Катяс мужем и Танюшка. Не забыли ее и братья Павел, Гриша, Бориска и Ванятка. Вгорнице толпились также дядья, тетки и прочая родня. Комната невесты мгновеннонаполнилась букетами полевых цветов.

— Ну что, красна девица, — громовымголосом воскликнул отец, — небось выспалась?

— Вот и хорошо, — рассмеялсяГришка, — потому что этой ночью заснуть ей не придется.

— Так! — строго проговорила мать, оборачиваяськ нему. — Положи цветы и ступай подшучивать над кем-нибудь другим. Ивообще все вон! Мне нужны только Катя и Таня.