Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он припарковался на поселковой улице и взглянул на дачку. В летних сумерках окно веранды сияло золостистым уютным светом. Маша двигалась медленно, как рыба в аквариуме: открывала дверцу холодильника, выкладывала еду на стол. Изредка в проемах между буфетом и столом показывалась серая спина — подхалим Раневская ходил за Машей хвостом, надеясь перехватить что-то до ужина. Андрей глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух и улыбнулся: как хорошо будет все, что ожидает его сегодня вечером в Машиной компании. От разговоров за ужином до совместного сна в обнимку. Он прошел по дорожке к дачке и был встречен радостным лаем: дверь распахнулась. Маша встала на пороге с расстроенным лицом: она чуть не плакала. У Андрея все опустилось внутри. Он схватил ее руки в свои:
— Что случилось?
— А… — Она махнула рукой. — Никуда я не гожусь!
Только тут Андрей почувствовал явственный запах горелого. И, выглянув из-за Машиного плеча, увидел древнюю свою чугунную сковородку, на которой лежало нечто. Нечто обугленное.
Маша жалко улыбнулась, кивнув в сторону загадочного содержимого:
— Позволь тебе представить — куриные ножки в медово-лимонном соусе.
Андрей смущенно кашлянул и переглянулся с Раневской. Взгляд пса однозначно выражал: «Ты хозяин, тебе и выкручиваться». Лобастой башкой он прислонился к Машиному бедру. Андрей набрал в легкие воздух:
— Отличные ножки. Медово-лимонный соус я сразу не признал, но уверен, на вкус…
Маша криво усмехнулась:
— На вкус они ближе к углю, чем к курятине. Прости.
Андрей не выдержал — обнял ее и зашептал в ухо:
— Мы их все равно с Раневской попробуем, и я почти уверен — съедим за милую душу.
— Чтобы сделать мне приятное? Или потому, что вам с Раневской решительно наплевать, чем набивать желудок? — подняла Маша ироничную бровь.
— И вовсе нет. — Андрей, успокоившись (гроза явно прошла стороной), вышел на крыльцо помыть руки и вернулся к столу. На его тарелке в торжественном ожидании высилась костью вверх обгоревшая ножка.
— Дерзко так, тебе не кажется? — сказал он светски Маше, которая, положив себе на тарелку такую же страдалицу, смотрела на него выжидательно.
Андрей не без труда отрезал себе кусок бедрышка, положил в рот. Осторожно начал жевать.
— И очень неплохо… — соврал он. Хрустнул на зубах уголек… Маша вскочила как ошпаренная, кинулась к холодильнику, Раневская бросился за ней.
— Я сейчас сделаю яичницу! — Маша уже плеснула масла на сковородку. — Не ешь больше, пожалуйста!
Андрей вздохнул с видимым облегчением.
— Это все соус, — сказал он Маше примирительно. — Знаешь, температура горения у сахара…
— Молчи! — Маша обернулась от плиты. — Больше ни слова о кулинарии на сегодня.
* * *
Андрей проснулся глубокой ночью и несколько минут бессмысленно пялился в темный квадрат окна. Рядом нежно сопела Маша. С веранды доносились рулады храпящего Раневской. Андрей попытался сглотнуть — во рту было сухо, сердце билось, будто он только что пробежал стометровку. «А ведь я и бежал, — вспомнил он. — Только что, в своем кошмаре». Да, он несся вперед, а над ним летел, оглушительно стрекоча, вертолет. Стояла густая тьма, и лишь прожектор с вертолета освещал ему дорогу, помогая и одновременно делая из Андрея идеальную мишень для убийства. В какой-то момент, выскочив на пустую улицу, он завернул за угол и увидел в серой витрине свое отражение. Только это был не он. На его месте застыла юная девушка с косами и расширенными от ужаса глазами. И вот тогда, дернувшись всем телом от ужаса, он проснулся. Выровнял дыхание, прижался губами к Машиному горячему плечу, торчащему из-под одеяла. Да, девушка. Кажется, Андрей ее уже видел. И память тут же подсказала капитану, где позаимствовала сюжет для кошмара — «Криминальный час с Ираклием Джорадзе». Но лицо, лицо той девочки он видел еще раньше. Но вот где? И когда? Андрей пытался вспомнить — безрезультатно, и, раздраженно рыча, перевернул подушку прохладной стороной к щеке, надеясь заставить память работать. Но снова заснул.
И вспомнил о сне лишь на следующее утро, уже на Петровке. И правильно, что именно здесь. Местонахождение позволяло залезть в базу данных и отыскать ее в «висяках»: девушка от 20 до 28, брюнетка, карие глаза. Таких оказалось немало, но он сразу узнал свою, из кошмара. Лейла Ханутова. И некоторое время сидел в оцепенении, а потом отыскал в записях номер мобильника и позвонил. Поздоровавшись и представившись, он попросил через час быть на Петровке. Человек на другом конце трубки попытался было отговориться: он, мол, занят и сможет только вечером, на что Андрей ответил страшным, сдавленным голосом:
— Если ты, паскуда, через час не окажешься у меня в кабинете, я сам за тобой приеду и арестую тебя, мразь, за убийство!
…вытянули счастливый билет. Судьба улыбнулась им и их сыну (реже — дочери). О, совсем иное дело, если бы мальчишка вырос верзилой-великаном или родился с лишним пальцем. ТАКИЕ уродцы годны лишь для сельской ярмарки, пейзанских утех. Но нет, их мальчику уготована совсем иная жизнь, его безобразие будет востребовано во дворцах, монархи станут перекупать мальчонку и возить за собою, как нынче светские львицы таскают в сумочках маленьких умильных собачек. Уродство класса люкс — вот что им досталось! Аллилуйя! Теперь важно пристроить его в богатый дом. А там, если он окажется не полным дурачком, крестьянский сынок станет постепенно учиться вместе с барчуками грамоте, игре на скрипочке и иностранным языкам. Он сменит обноски на алый плащ с золотым шитьем и бархатный камзол с манжетами из тончайших брабантских кружев. У него будет мини-шпажка, мини-столовые приборы из чистого золота и даже мини-несессер с мини-расческами и маленьким зеркальцем. Внутри огромных дворцовых покоев ему построят маленький домик. И вот он уже стоит на картинах Веласкеса рядом с наследным принцем или с большой собакой. Карлик. Мутант. Ошибка природы, генетический сбой, модный аксессуар. Столь модный, что сама Екатерина Медичи пыталась воспроизвести породу маленьких людей, поженив своих придворных карлика и карлицу. То-то был бы выгодный бизнес, как бы гонялись европейские дворы за выведенными диковинками! Но ничего не вышло ни у Медичи, ни, позже, у Анны Иоанновны: пары карликов оставались бесплодными, однако желание получить нужный образец…
Маша выжидательно смотрела на Сашу. Саню-программиста, как его все называли, не отделяя имя от профессии. Но тот, похоже, ушел в свою программистскую нирвану, замерев, ссутулившись в одной позе перед огромным экраном. Прыщавый компьютерный гуру.
— Уверена, что это тот комп? — спросил Саня-программист лениво, подсоединив кабель. — А то будем искать…
— Уверена, — кивнула Маша. После беседы с домоуправительницей она вернулась в институт, нашла завхоза и выяснила, к кому переехал компьютер из кабинета профессора. — А мы точно… ну, я имею в виду, мейл, скорее всего, был стерт, нет?