Это шипел Грегори. Стоял, выгнув спину, подняв дыбом шерсть. Скалился и шипел в открытую дверь слева.

Оттуда в коридор выплыло крупное сизое кольцо сигарного дыма.

Джоан выскочила из дома в сад и на улицу. За ней захлопнулась парадная дверь.

Она стояла, задыхаясь, в слабом фонарном свете. Сердце колотилось, рот заглатывал воздух. Потом услышала машину. На секунду почувствовала искушение выбежать на дорогу, остановить ее, позвать на помощь.

Это был полицейский патруль.

Джоан поспешно отступила в тень под кустами, помня, что с головы до ног перепачкана и возникнут вопросы. Полицейские пожелают узнать, что она делает тут в такой час. Почему убежала из дома?

Господи Боже, думала она, глядя на окна, как бы ожидая увидеть высунувшегося Виктора.

Виктор не верил в привидения. Джоан любила смотреть шоу с медиумами, а он вечно фыркал. Всегда говорил: «Причуды воображения, вот и все призраки. Игра фантазии, ничего больше».

Воображение показало его на лестнице? А кольцо дыма? А волосы вчера в раковине?

Хвостовые огни полицейской машины исчезли за углом. Джоан содрогнулась. Ветер ледяной. На щеку упала дождевая капля. Она отрезана от дома. Призрак запер перед ней двери ее собственного дома.

Проклятие.

Телефон дома. Всё дома. Возвращаться не хочется, а куда еще пойдешь в такое время? Можно было бы к Теду и Мэдж, но до них почти три мили.

Вдруг вспомнился запасной ключ. Виктор прячет его под кирпичом у задней двери. По крайней мере, раньше прятал. Будем надеяться, что он там и лежит.

Она протиснулась мимо мусорных баков, поднялась по ступенькам к кухонной двери, нащупала кирпич в темноте, приподняла, пошарила. К счастью, ключ оказался на месте. Джоан его вытащила, пошла к парадному, отперла и вошла. Закрыла за собой дверь, громко объявила:

— Игра воображения, вот и все. Фокусы.

Подниматься наверх слишком страшно, поэтому шмыгнула на кухню и там закрылась. Кот куда-то ушел. Ночное животное, в ночи ему самое место.

Включила для компании телевизор и села за стол. Через двадцать минут прикончила бутылку.

Камилла легла лишь в четыре утра. В восемь тридцать проснулась от звонка мобильника.

Открыла один глаз, глядя сквозь челку на телефон, надеясь, что это Виктор. Или Каспар? Пожалуйста, только не он! В такую рань невозможно выслушивать злобную ругань.

На дисплее нет номера, только надпись: «Входящий звонок».

Она нервно схватила трубку. Виктор звонит с нового телефона? Или Каспар блокирует свой номер?

Незнакомый мужской голос сказал:

— Здравствуйте. Говорит констебль Блэк. Полиция Брайтона и Хоува.

Последовал укол паники. Неприятности из-за работы в салоне?..

— Да… — тревожно пробормотала Камилла.

— Мы разыскиваем мистера Виктора Смайли, пропавшего в понедельник вечером. Проверили звонки на его телефон и установили, что с вашего номера поступил вчера вызов в восемнадцать пятьдесят пять.

— Виктор пропал? — переспросила она.

— Да. Мы за его жизнь опасаемся. Вы его подруга?

— Очень близкая, — подтвердила она на ломаном английском.

Виктор пропал? Камилла на секунду зажмурилась, охваченная отчаянием. Что это значит? С ним что-то случилось?

— Мы хотели бы побеседовать с вами, — продолжал констебль. — Можно заехать? Или сами зайдете в участок?

По пути на работу Камилла каждый день проходит мимо участка. Всегда пешком ходит, экономит на автобусе. На работе надо быть к полудню, когда начнется ленч.

— Могу зайти около половины одиннадцатого. Годится?

— Отлично. Назовите, пожалуйста, ваше имя и фамилию.

Она назвалась.

— В приемной спросите констебля Блэка.

— Пожалуйста, скажите, с Виктором… все в порядке?

— Мы не знаем. Стараемся отыскать. Опасаемся за его жизнь.

Камилла поблагодарила, разъединилась и встала. Теперь уж не заснешь.

Опасаются за жизнь…

Виктор единственный мужчина, который был с ней добр. Единственный, кто предложил избавление от ужасной жизни, в которой она погрязла. Теперь полиция опасается за его жизнь.

Она сделает все возможное, чтобы помочь. Вновь уставилась на телефон. Позвони, Виктор! Позвони!..

Тут в голову ударила мысль. Виктор часто рассказывал о жене. Говорил, она плохая. Испортила ему жизнь. Надо ли сообщать об этом полиции?

— Дерьмово выглядишь, — объявил Дон.

— Спасибо, очень любезно. Умеешь поднять настроение девушке.

Джоан сидела за кухонным столом без макияжа, страдая тяжелым похмельем. Спала всего час. Не только выглядит, но и чувствует себя дерьмово.

На ее мобильнике три сообщения. Все от Мэдж с прошлого вечера, когда Джоан работала в гараже с Доном, не слыша звонков. Мэдж сообщает, что к ним заходила полиция, говорят, Виктор до сих пор не найден. Как у нее дела? Почему не звонит? Может, к ней заскочить?

— Дон, — сказала Джоан. — Виктор ночью был здесь, в доме. После твоего ухода.

— Значит, сменил фамилию на Гудини[2], — хмыкнул Дон. — Раз уж вылез из-под шести футов земли и бетонной плиты.

— Виктор был здесь, — повторила она.

— Римский папа тоже? — уточнил Дон.

— Я серьезно.

Он погладил ее по голове.

— Будет трудно, любовь моя, но мы должны хранить спокойствие. Ясно? Успокойся, ладно?

— Легко сказать. Тебя тут не было.

— Привидений не бывает, — заявил он.

Джоан вытаращила на него глаза, разозлившись на недоверчивость. Смотрела через стол, видя перед собой совсем не того великого могучего героя, каким он был два дня назад. Обыкновенный слабак с обветренным загорелым лицом, короткой стрижкой, в кожаной куртке, футболке и джинсах. Виктор, несмотря на все его недостатки, вдруг стал казаться вдвое сильнее Дона.

Дон поднялся, хотел ее поцеловать, но она не далась.

— Ну, милая, в чем дело?

Джоан промолчала и отвернулась, глядя в сад. На газон, за которым ухаживал Виктор, на садовый домик Виктора, на теплицу, где Виктор выращивал помидоры, на цветочные клумбы, с которых Виктор выпалывал сорняки.