– Тебе нужно просто освежить в памяти знания и навыки. Может, пройти курсы повышения квалификации. У Белинды повсюду связи, ты даже можешь уехать в другой штат…

– Но у меня здесь семья, – дрожащим голосом возразила Даниэла, и в ее глазах блеснули слезы.

Кара глубоко вздохнула. Она понимала, как важно, чтобы рядом с тобой были родные и близкие люди.

– Я только хотела добавить, что ты можешь получить судебный запрет на то, чтобы твой любовник приближался к тебе или пытался вступить в контакт, и тогда уже попробовать найти работу где-нибудь поблизости. Хорошо то, что тебе не нужно принимать решение прямо сейчас.

– Да, я знаю, но, боюсь, мне не хватит ума, чтобы…

– А вот этого не надо, – решительно оборвала ее Кара. Ничто не злило ее больше, чем то коварство, с которым некоторым мужчинам удавалось внедриться в сознание женщины и уничтожить ее самооценку.

Это коснулось и ее семьи. Ее собственный отец пытался сделать это с ней и ее матерью, когда напивался. Кара рано научилась подольше не возвращаться домой, занимаясь спортом и внеклассной работой. Когда заняться было нечем, она пряталась в доме подруги Мелиссы. К счастью, мама Мелиссы не возражала против этого, однако самой Каре было не по душе оставлять свою маму дома одну. Будучи всего лишь подростком, она испытывала чувство громадной вины за все то время, которое проводила вне дома. Став взрослой, Кара поняла, что ее мать сделала свой выбор. Однако понять не значит принять. Иными словами, чувство вины осталось. Мелисса переехала в другой штат, но они продолжали поддерживать связь.

Усилием воли заставив себя сосредоточиться на Даниэле, Кара намеренно смягчила выражение лица и тембр голоса.

– Что врач велел тебе делать, когда голос Боба звучит в твоей голове?

– Говорить себе, что я умная и способная женщина, – неуверенно ответила Даниэла.

– Вот именно, – кивнула Кара. – Просто повторять это про себя, потому что это правда.

– Прошу прощения, что задержалась. – В кухне появилась миниатюрная рыжеволосая женщина. – Белья так много! Но я вернулась.

– Привет, Линдси, – улыбнулась ей Кара.

– Привет, Кара. Что новенького?

– Да ничего особенного. А как твои дела?

– Завтра иду на собеседование насчет работы, – радостно улыбнулась Линдси.

– Здорово! Поздравляю.

Последнее время от Линдси исходила огромная позитивная энергия, и Кара втайне наделась, что ее энтузиазм и стремление к переменам в жизни передадутся и Даниэле. Кара на самом деле опасалась, что депрессия снова приведет ее в объятия бывшего любовника, а этого никак нельзя было допустить.

– Спасибо! Останешься поужинать с нами? – спросила Линдси.

Кара покачала головой. Теперь, когда рядом с Даниэлой появилась Линдси, настал, по ее мнению, удобный момент уехать.

– Нет, сегодня не могу, но скоро снова приеду повидаться.

– Спасибо, Кара, – сказала Даниэла. – Я действительно очень благодарна тебе.

– Помни о том, что я тебе сказала. Ты потрясающая.

С этими словами Кара обняла Даниэлу, потом Линдси, которую переполняло радостное предвкушение предстоящего собеседования.

Ненадолго заехав домой, чтобы переодеться, она отправилась в бар Джо. Поговорив с Даниэлой, она сама впала в подавленное состояние, и теперь ей было необходимо как-то развеяться. Для этого вполне сгодились бы пара бокалов спиртного и старый добрый танцпол.

Войдя в бар Джо, Майк подумал, что дежавю, феномен уже виденного, весьма сильный афродизиак. Вокруг него звучала музыка, к которой он все еще не привык, танцпол был заполнен желающими потанцевать. Обычно он приходил в этот бар вместе с братом, но теперь Сэм в силу обстоятельств не мог составить ему компанию. Майк был один. Разумеется, он мог бы позвать одного-двух старых друзей, с которыми возобновил общение, вернувшись в Серендипити, но он был не в настроении болтать о пустяках.

Настроение было плохое, ему не хотелось подниматься к себе в комнату и пялиться в телевизор теперь, когда одолевали размышления над тем, что рассказали ему Сэм и Кара насчет расследования, порученного мэром города. Пока он не узнает, что там они обнаружили относительно Рекса или Саймона, он не сможет просчитать возможные последствия. В любом случае ему с Карой придется теперь действовать с особой осторожностью, ничего никому не рассказывая прежде времени. Это еще предстояло обсудить с ней, но сейчас ему нужен был хотя бы кратковременный отдых.

За этим он пришел в бар Джо, но неожиданно для себя стал вспоминать жаркую ночь с красивой женщиной, которая никогда уже не повторится.

Черт побери!

Майк направился к барной стойке, намереваясь поболтать с Джо, хозяином бара, и с удивлением обнаружил там Кару, сидевшую в полном одиночестве с наполовину пустым бокалом в руке. Вероятно, она ждала друзей.

Внутренний голос тут же стал настойчиво советовать ему немедленно удалиться наверх в свою комнату, чтобы не подвергаться искушению. Однако Майк, рисковый человек по натуре, продолжал приближаться к Каре. И тут он заметил, что сидевший слева парень пытается «склеить» ее. Похоже, подобное происходило с ней регулярно. Майка охватило не вполне еще понятное ему, но весьма неприятное чувство.

Незнакомец тем временем придвинулся к ней поближе и завел руку ей за спину, якобы чтобы опереться о стойку. От этого внутри у Майка что-то болезненно сжалось. Он с радостью принял бы это ощущение за голодные спазмы, но вдруг понял, что это вовсе не голод, а… неужели ревность? Это привело его в еще более дурное настроение.

Наклонившись к Каре, парень что-то прошептал ей на ухо.

Она тут же напряженно выпрямилась, окинула парня холодным взглядом и отодвинулась от него подальше.

– Я же сказала, отвали!

Ее резкие слова в адрес незнакомца подействовали на Майка как бальзам на рану.

– Я просто хочу угостить тебя, детка, – самонадеянно ухмыльнулся тот, явно не собираясь отказываться от своих намерений.

Кара чуть наклонила голову набок.

– Я уже дважды сказала тебе «нет». Отвали, я тебе не детка!

Майк подавил смех. Она не знала, что он за ней наблюдает, а он пока не хотел обнаруживать свое присутствие. С Карой всегда было нелегко совладать. Она умела постоять за себя – качество, которым он всегда в ней восхищался.

Сейчас она была не на службе, но Майк был готов поклясться, что, как и у него самого, у нее с собой пистолет. В ту ночь, которую они провели вместе, им обоим для начала пришлось снять с себя оружие.

Навязчивый ухажер все еще продолжал смотреть на Кару, пытаясь определить, насколько серьезны ее слова и не играет ли она в недотрогу. Ее слегка отставленная в сторону нога в ковбойском сапоге с кованым мыском должна была послужить ему прозрачным намеком на то, что в случае его неуместной настойчивости он получит этим сапогом в пах.