— Не просто крысы, — поправил его делец и со странной гордостью пояснил: — А наши крысы! Ничто их, заклятых, не берет, ни кошки, ни отрава. Бахметий Поливаныч вон недавно из заграничного путешествия англицкого сеттера привез, дак и тот заскулил, стоило ему внутрь сунуться. А тут на тебе, раз — и пропали! Знать, чудовище страшное там завелось, ненасытное…

— А люди-то что видели?

— Да так, тень одну, не разберешь… но шипит словно змеища преогромная!

— Как шипит? — насторожился доктор.

Но этот раз ответил ему не купец, а работник.

— К-ш-ш-ш, к-ш-ш-ш, — воспроизвел Аким, старательно растягивая губы в злобной гримасе, каковая, судя по всему, должна была принадлежать монстру.

— Понятно, — пробормотал сэр Бенедикт и, поплотнее зажав рот и нос платком, бесстрашно шагнул внутрь подозрительного сарая.

— Это вы ловко, ваше степенство, — ядовито сказал Модест Дионисович, стоило только иностранцу скрыться из виду. — Либо от чудища избавитесь, либо неудобного квартиранта со свету сживете.

— Молчи, бестия! — замахнулся на охальника кулаком Калина Ипатьевич. — У дрянного человечишки и мысли дрянные!

Тут совсем близко к двери сарая раздалось вполне узнаваемое «к-ш-ш-ш, к-ш-ш-ш». Соперники мигом заткнулись и отпрянули прочь.

Из темного проема появилась высокая фигура криптозоолога. В руках доктор держал крупного зайца, на зайце были оленьи рога…

— К-ш-ш-ш, к-ш-ш-ш! — зашипел на собравшихся по его душу косенький и тут же воинственно застриг ушами, заставив сэра Бенедикта немного поумерить довольство собой и начать уворачиваться.

— Это… это… — Возмущение Калины Ипатьевича было столь велико, что он на время утратил способность изъяснять собственные мысли.

— Это чья-то шутка? — помог ему Модест Дионисович. — И кто только додумался наставить зайцу рога?

— Разве что зайчиха, — невпопад гоготнул приказчик.

— Это же кролень! — наконец-то выдал купец.

— Ваши познания в криптозоологии ошеломляют, — откликнулся Бенедикт Брут, пристально, с вновь открывшимся интересом рассматривая потенциального жениха Анфисы Ксаверьевны. — Я впечатлен.

— Это мой кролень! — воскликнул Калина Ипатьевич, поразив иностранца еще больше. — Я его на подарок тестю генерал-губернатора готовил! Но как сбежал, зараза?

Купец внезапно и очень недоуменно затих. Прошла минута, прежде чем он решился поделиться своей проблемой:

— Но как же… Я ж его с утра проверял… А крыс со вчера нет…

— Ведите к месту содержания вашего подарка, — снисходительно разрешил сэр Бенедикт.

— Господи, а кричал-то! Чуть на дуэль не вызвал! — радостно хлопнул себя по бокам Модест Дионисович и расцвел ослепительною улыбкой на пол-лица. — То-то я Анфисе Ксаверьевне расскажу — посмеемся! Кому нужен муж самодур и тиран?

— А кому голь перекатная? Тятенька, я слышал, тебя, детинушку, содержания лишил?

В этот момент действительно могло бы дойти если не до дуэли, то до мордобития, кабы сэр Бенедикт, видя назревающую свару, не спустил кроленя с рук на землю.

— Ай! — раздался крик Модеста Дионисовича.

— Ай! — впервые в согласии вторил ему Калина Ипатьевич.

Воинственный заяц собирался разбежаться и в третий раз, чтобы боднуть за компанию и криптозоолога, дабы никто из двуногих не чувствовал себя обделенным, но был крепко схвачен англичанином за уши и снова поднят на руки.

— К-ш-ш-ш! — не желая сдаваться, зашипел зверек.

VI

Дом купца второй гильдии оказался двухэтажным, бревенчатым. На первом этаже располагалась контора и что-то вроде общежития для служащих, на втором обитал сам хозяин со своей многочисленной семьей.

Модест Дионисович, компанейская душа, умудрился просочиться и сюда. Как ни намекал ему соперник, что его-де в гости и не приглашали, ловкий ферт штопором ввинтился в массивные ворота, приговаривая:

— Ну, как же, как же? Разве я вам Беню на растерзание оставлю? Что потом отвечать милейшей Анфисе Ксаверьевне про ее пропавшего жильца?

Сэр Бенедикт, непонятно в какой момент превратившийся из рыцаря Британской империи в Беню, только поморщился — на этом вопрос присутствия его «чичероне» был закрыт.

Не останавливаясь, поднялись на второй этаж. А там уже в передней выстроились все семеро отпрысков Калины Ипатьевича, от долговязого юнца с наклевывающейся бородкой до маленького карапуза (неизвестного полу) в младенческом платьишке, все лицом были вылитый тятенька, если не считать отсутствия плеши и бороды.

— После, после! — отмахнулся от них купец и провел гостей прямехонько в свою спальню, богато украшенную коврами, расписными вазами и другими предметами, долженствовавшими обозначать собой семейный достаток.

В углу комнаты был сооружен небольшой вольер, туда-то и ринулся хозяин дома и тут же отпрянул с не вполне приличным восклицанием.

— Однако! А я-то думал, вы крышечкой отъехали-с! — гоготнул Модест Дионисович.

Сэр Бенедикт лишь покрепче прижал к себе забеспокоившегося кроленя. Надо сказать, что причина беспокоиться у чудовища имелась вполне весомая: в вольере сидел один из его собратьев, с такими же рогами и персиково-коричневой в пестринку шкурой, вот только нос был не чисто-розовый, а покрытый коричневыми крапинками, как веснушками.

— Задачка, — протянул купец первое пришедшее на ум приличное слово.

— Никакой задачки, — возразил криптозоолог, стиснув брыкающегося зайца так, что тот мог только дышать и яростно вращать блестящими красными глазками. — Много ли у вас в Князьгороде еще кроленей?

Калина Ипатьевич шумно почесал бороду.

— Ну вот… у тестя генерал-губернатора, других не знаю… Я ж ему и этого-то в подарок, для разводу, заказал. — Негоциант кивнул на второго зайца, вдруг вздумавшего брать на абордаж стены своей импровизированной тюрьмы. — Э-э-э… А ну-ка, отдайте мне косого, господин криптозоолог. В моем амбаре как-никак найден.

Купец настойчиво потянулся к рогатой ноше сэра Бенедикта.

Самолично вернуть тестю генерал-губернатора сбежавшего кроленя было делом сильно перспективным, поэтому Калина Ипатьевич вдруг позабыл об осторожности и двумя руками обхватил чудовище, да так, будто оно приходилось ему восьмым, вновь обретенным чадом. И хотя в голове криптозоолога промелькнули те же мысли о перспективности, препятствовать прозорливому дарителю он не стал.

— Будут проблемы — обращайтесь, — кивнул Брут да пошел неспешным шагом к выходу, вид имея при этом презлорадный. Модест Дионисович — за ним.

И действительно, не успели они дойти до первого этажа, как эти самые проблемы начались.

Наверху послышался шум, затем многократный звон разбиваемого фарфора и топот купеческих сапог, поспешающих за удаляющимся специалистом по чудовищам.