«Никогда не звонить! Ни под каким видом. Никакой связи, кромеэкстренной, в том случае, если что-то неожиданно изменится! Лолка, все этоочень серьезно! Ты – госпожа Ипатова и забудь про все остальное!»

И Лола сдержала порыв. Правда, для этого пришлось поплакатьв подушку и даже укусить эту самую подушку за край. Она ок??залась удивительноневкусной, и Лола помаленьку успокоилась.

Уже поплыли перед глазами сказочные видения – замки,всадники на лошадях, озеро с белыми лебедями, как вдруг в уши вторгсяпосторонний звук. Лола открыла глаза и села на постели. Звук оказался зуммеромтелефона. Того самого, с которого она звонила Маркизу под видом ЗемфирыИпатовой.

Лола протерла глаза и уставилась на телефон. Он подпрыгивална столике и даже медленно двигался в ее сторону. Лола подождала еще немного,телефон не умолкал. Тогда Лола с опаской протянула руку и поднесла телефон куху.

– Добрый вечер, – раздался в трубке негромкий,вкрадчивый и до боли знакомый голос. – Я вас не разбудил?

Лола перевела дух и хотела тут же заорать: «Ленька, паразит,ты напугал меня до смерти! Сам же не велел звонить, а сам трезвонит! Что у тебястряслось?»

Но голосовые связки не сразу отошли от спазма, по актерскойпривычке Лола машинально выждала немного, чтобы голос не был хриплым, и за этовремя успела прийти в себя и вспомнить, что она в данный момент вовсе не Лола,а некая Земфира Маратовна Ипатова. Лола сосредоточилась и ответила низкимголосом, слегка растягивая слова:

– Добрый вечер. Прошу прощения, с кем я разговариваю?

– Это Леонид, – откликнулся голос, в чем Лола и несомневалась. – Видите ли, в чем дело… У меня изменились обстоятельства,если вы не против, я хотел бы перенести время и место встречи. Мы встретимся вдвенадцать часов у памятника Достоевскому возле Владимирской площади. Вамподходит?

– Ну… я не знаю… – мямлила Лола, совершенно сбитая столку, – я плохо знаю ваш город…

– О, я вам сейчас объясню! – с готовностью предложилЛеонид. – Это очень просто: вы доезжаете до Владимирской площади,паркуетесь и идете пешком по улице Правды, совсем недалеко. Памятник хорошовиден, там еще такой скверик…

Лола напряженно вслушивалась в голос, ища хоть какую-нибудьзацепку. Что еще Ленька придумал? Почему он не поставил ее в известность, чторешил изменить операцию?

– Не удивляйтесь, если к вам подойдет женщина, –продолжал Маркиз, – это моя помощница, она пользуется полным моимдоверием.

– Да-да… – рассеянно сказала Лола. – Я согласна… вполдень у памятника Достоевскому.

– Буду с нетерпением ждать встречи! – расшаркался голосв трубке, но Лола уже отключилась.

Она задумчиво посмотрела на телефон и брезгливо бросила егона столик. Потом встала и босиком направилась в ванную, где долго и внимательнорассматривала себя в зеркале.

Что все это значит? Что значит этот поздний звонок? Голос потелефону был, несомненно, Лени Маркиза, он звонил заказчице, чтобы перенестивстречу. Но заказчица-то она, Лола… То есть не Лола, а Земфира…

– И что это он там говорил о помощнице?.. –пробормотала Лола, но тут же испуганно закрыла рот рукой.

Ленька говорил, что в номере и у стен могут быть уши. Аголос в трубке вообще много чего говорил, в частности про какую-то помощницу.

«Но ведь помощница у Лени только одна – та, которой ондоверяет как самой себе, – думала Лола, – и помощница эта – я. Новедь он звонит мне как заказчице и говорит… про помощницу… Чушь какая-то!»

Лола снова внимательно посмотрела на себя в зеркало.

«Что же это получается? Может быть, я – это не я? Или,наоборот, не я – это я?»

Но свежее без грима лицо в зеркале тут же доказало ей, чтоэто именно она, Лола, что они с Леней Маркизом уже больше двух лет успешносотрудничают, что Маркиз ее никогда не подводил и много раз выручал ивытаскивал из разных передряг. Леня крепко-накрепко вбил ей в голову, что приподготовке к операции нужно выработать четкий план и следовать этому плану вочто бы то ни стало, ничего не меняя, чтобы не подвести партнеров. И если сейчасон позвонил и изменил место встречи, стало быть, что-то пошло не так, и это иесть тот самый экстренный случай, когда нужно срочно связаться с ним. Не потелефону, нет, телефоном он пользоваться запретил.

Лола встряхнулась, приободрилась и решила, что порадействовать.

Она надела джинсы, темный свитер и кроссовки, быстренькосоорудила на постели из лишнего одеяла силуэт лежащего человека, положила наподушку парик, который она надевала, будучи Земфирой, и выскользнула на балкон.Балкон был угловой – специально заказали такой номер. И чуть в сторонепроходила пожарная лестница. Между Лолиным балконом и этой лестницей кто-тозабыл открепить трос, каким пользуются мастера по установке спутниковых антенни те, кто вешает наружную рекламу. Кто-то, а конкретно Леня Маркиз, который сутра сначала сделал так, что в отеле все телевизоры перестали показывать, потомявился под видом мастера и сказал, что все дело в антенне. Телевизорызаработали, но про трос Леня временно забыл.

Лола подтянула к себе трос и повисла на нем. Оттолкнувшисьот стены, она без труда приблизилась к пожарной лестнице, ухватилась за ржавуюперекладину и через три минуты была уже внизу. Посмотрев вокруг и убедившись,что никому до нее нет дела, Лола бросилась бежать, стараясь не сильно шуметь. Вкроссовках это было нетрудно.

Через два квартала она нырнула в тупичок и оказалась возлеприпаркованной машины – скромной «девятки». Лола постучала в окно и, когда оноопустилась, раздраженно бросила:

– Спишь на работе!

– Не злись, – примирительно сказал Ухо, который дежурилпо просьбе Маркиза. – Думал, уж не придешь. А что случилось-то?

Лола плюхнулась рядом с ним и сообщила о разговоре.

– Лолка, он тебе точно не звонил, – нахмурилсяУхо. – Он бы сказал. А ты уверена, что это был он? Ты спросонья неперепутала? Знаю я вас, девчонок, спите как сурки…

– Что ты знаешь? – завелась Лола. – Ты только всвоих машинах понимаешь!

Это была чистая правда – Ухо знал машины как никто. Маркизбыл знаком с ним давно, Ухо неоднократно помогал ему с машинами. Он мог всчитанное время раздобыть любое транспортное средство, от игрушечного детскогосамосвала до мощного карьерного грузовика и от реанимационного автомобиля доколлекционного розового «кадиллака» середины прошлого века.

– Ну ладно, ладно, что ты такая нервная? –примирительно сказал Ухо. – А ты по голосу его узнала?

– Нет, по трусам! – рассвирепела Лола. – Ну как яеще могла его узнать, если он со мной по телефону говорил?

– Да не он это был! Ладно, не кипятись, – Ухо попыталсяотодвинуться подальше, но мешал руль, – я все понял, завтра в двенадцать упамятника Достоевскому, там еще слепой на гармошке играет. Не волнуйся, идиспать, а мы уж с Маркизом подготовим комитет по встрече.