В шатре стояли в ряд три стола, а за ними лицом ко мне сидели подполковник Апраксин, ещё один подполковник, два майора и в центре — сама Романова. Возле входа дежурил боец из охраны императорской семьи. Суд этот почти ничем не отличался от того, что был в учебке.

— Прапорщик Озёров, поклянитесь княжеской и офицерской честью, что всё сказанное перед офицерским судом будет чистой правдой, — сказала Романова.

— Клянусь честью офицера и князя.

— Хорошо. Лейтенант Николай Орлов имеет к вам претензию и утверждает, что вы нанесли ему личное оскорбление в словесной форме. Вы это признаёте?

— Так точно, я назвал лейтенанта Орлова напыщенным балваном или что-то в этом роде. Простите, деталей не помню, — ответил я. — Однако сделал это в ответ на обвинения в трусости. Это произошло после сражения с повелителем тьмы. Мы с лейтенантом Орловым вернулись в палатку, где он упрекнул меня в том, что я убежал с поля боя, якобы бросив прапорщика Бородина в беде. Однако по той же логике он должен был обвинить в этом и себя, и вас, и Его Императорское Величество, что, естественно, было бы глупо и немыслимо. Поэтому я и назвал его болваном. Считаю себя абсолютно правым, поскольку поведение лейтенанта Орлова в тот момент охарактеризовать иначе было невозможно.

— Свидетели были?

— Никак нет. Мы были наедине.

— Я поняла вас. Хотите ещё что-то добавить?

— Никак нет. Это всё, что могу сказать.

— Тогда на этом всё. Ожидайте возле входа. Вас обоих позовут, когда будет принято решение.

Я вышел, но ждать долго не пришлось. Спустя пять минут дежурный гвардеец пригласил нас с лейтенантом обратно в шатёр.

— Господа, мы вас выслушали и пришли к единодушному решению, — объявила Романова. — Вы должны извиниться друг перед другом за взаимные оскорбления. На этом инцидент будет исчерпан.

— Согласен, — ответил я, — но поскольку лейтенант Орлов первым нанёс мне оскорбление, то он и извиниться должен первым.

— Прошу прощения, господа офицеры, но этого я не сделаю, — отрезал Орлов. — Я остаюсь при своём мнении, что прапорщик Озёров проявил трусость, бросив боевого товарища в беде. Мне не за что извиняться.

Вот же баран, усмехнулся я про себя, и что ему неймётся? Предложили же нормальный вариант: извинимся друг перед другом и обо всём забудем. Зачем упираться?

Впрочем, Романова и другие офицеры спорить не стали.

— Это ваш окончательный ответ, лейтенант? — спросила безразличным тоном полковник.

— Так точно, ваша светлость. Это мой окончательный ответ, — гордо задрав подбородок, отчеканил Орлов.

— Значит, вас рассудит дуэль. Проигравший принесёт извинения. Вы согласны с этим?

Мы с Орловым ответили утвердительно. Так вот, значит, чего он добивался. Только зачем?

— Лейтенант Орлов, вы обладаете более низким рангом, нежели прапорщик Озёров. Вы имеете право найти замену, — сообщил Апраксин.

— Господин подполковник, разница в пределах одной ступени позволяет мне драться лично, — возразил Орлов.

— Да, позволяет, но вы прекрасно знаете, что прапорщик Озёров сильнее вас, — заметила Романова. — Не знаю, конечно, найдётся ли замена или нет, но советовала бы вам поискать.

— С вашего позволения я буду сражаться сам, — настаивал Орлов.

Романова пристально посмотрела на лейтенанта, словно ждала, что тот одумается, и кивнула:

— Да будет так. Напоминаю, что дуэль будет проводиться по строгим правилам…

Романова объяснила правила. Они оказались несложны и в теории должны были предотвратить травмы или гибель сражающихся. Цель поединка заключалась в том, чтобы пробить защиту противника. Каждой стороне давалось по три попытки. Кто больше раз пробьёт защиту, тот и победит. В случае ничьи давались ещё три попытки и так до победы одной из сторон.

По большому счёту, все эти офицерские суды и правила нужны были лишь для одного: чтобы аристократы имели возможность защищать честь в соответствии с традициями, но при этом не поубивали друг друга.

В заключение Романова объявила, что результат поединка обжалованию не подлежит, и если проигравшая сторона не захочет принести извинения и конфликт продолжится, тогда на отказника будет наложен штраф.

Тянуть с поединком не стали. Провели его ближе к вечеру перед закатом. В поле за северной стеной собрались все пять судивших нас офицеров. Два рядовых гвардейца отметили места для дуэлянтов, после чего один из них принялся фиксировать происходящее на небольшую видеокамеру. На земляном валу же в это время собрались солдаты, чтобы полюбоваться зрелищем.

В качестве атакующего и защитного заклинаний я выбрал тьму, лейтенант Орлов решил бить огнём, а защищаться силовым полем. Он первым начинал поединок.

Меня окутала плотная тёмная дымка. Орлов создал перед собой большой огненный шар, температура которого была такая, что снег вокруг начал таять, а над землёй поднялся пар. Шар полетел в меня. Обычный человек от попадания столь мощного магического снаряда испарился бы, но моя защита поглотила пламя, и я ощутил лишь лёгкий жар.

Второй попыткой Орлов создал шар огня ещё более крупный и горячий. Мне же пока не требовалось атаковать, и я мог полностью сосредоточиться на защите, что и сделал, сильнее уплотнив окружающую меня дымку. Очередная атака не причинила мне ни малейшего вреда.

Третий раз Орлов бил не шарами, а огненным вихрем, который закрутил вокруг себя и послал в мою сторону. И снова неудача.

Прозвучал свисток.

— Стоп! Достаточно! — крикнул подполковник Апраксин. — Лейтенант Орлов сделал три попытки. Прапорщик Озёров, ваша очередь.

А теперь я мог не думать больше о защите и сконцентрироваться на атаке. Сформировал перед собой ком тьмы, причём такой плотный, что со стороны он казался твёрдым. Столь насыщенная тьма могла обратить в пепел всё что угодно, но главной её задачей сейчас было воздействовать не на физические объекты, а на силовое поле противника. Чтобы пробить защитную стену, созданную великим мастером, да ещё с одного раза, могло понадобиться много сил.

Но я решил пока не выкладываться полностью, чтобы не выдохнуться сразу. Подумал, справлюсь в своём обычном режиме… Не справился. Шар ударился в силовое поле и растворился.

Тогда я создал копьё тьмы, тоже очень плотное. Благодаря конической форме и высокой скорости оно легче прожигало магические барьеры. Метнул. Копьё ударилось в силовое поле Орлова, и я с удивлением обнаружил, что оно цело и невредимо.

Надо отдать должное: Орлов умел создавать невероятно прочную защиту. Придётся перейти к тактике выматывания, рассудил я.