Вряд ли у лейтенанта духовного огня больше, чем у меня, поэтому он ослабеет первым.

Тем не менее, в последнее тёмное копьё я вложил всю силу, какую только мог вложить в магический снаряд. Конус получился крупным и с виду твёрдым. Я минуты две стоял и накапливал в нём энергию, а потом мощным импульсом послал вперёд.

Удар. Лейтенанта на миг окутала дымка. Когда она рассеялась, все увидели, что не только в силовом поле зияет дыра, но и куртка на груди Орлова прогорела.

Раздался свисток.

— Пробил! — крикнул один из офицеров.

— Пробил, подтверждаю! — вторил ему другой.

— Итак, магическая защита лейтенанта Орлова пробита атакой прапорщика Озёрова, — объявил Апраксин. — Победа остаётся за прапорщиком Алексеем Озёровым!

Я взглянул мельком на Романову. Ни одна мышца не пошевелилась на её холодном, надменном лица.

— Поздравляю, прапорщик Озёров, — проговорила она. — Вы одержали верх в этом поединке, значит, правда на вашей стороне. А вы, Орлов, извиняйтесь. Надеюсь, на этом ссора закончится, иначе, боюсь, придётся прибегнуть к более суровым методам.

Под «более суровыми методами» подразумевался штраф. Если после офицерского суда стороны продолжают ссориться, с них сдирали крупные суммы. Мало кто хотел расставаться с деньгами, а у кого-то их и вовсе не было, поэтому в большинстве случаев поединком всё и заканчивалось.

Орлов подошёл ко мне. На его лица читалась досада.

— Прошу прощения за мои грубые слова в ваш адрес, — выдавил из себя лейтенант.

Я протянул ему руку и улыбнулся:

— Так и быть, лейтенант, прощаю. Мир?

Орлов неохотно пожал мне руку.

— Примирение состоялось, — объявила Романова. — Все свободны, господа.

Мы зашагали к воротам по протоптанной тропе. И вдруг кто-то со стены крикнул:

— Тёмные твари прут!

— Как же они вовремя, — с сарказмом проговорила Романова, шедшая впереди. — Так, быстро все в крепость! Бегом!

Я обернулся. К лагерю действительно неслась огромная стая тёмных. Они бежали от черневшего вдали леса. В сгущающихся сумерках эта картина выглядела особенно зловещей.

Мы бросились к валу, но рыхлый снег затруднял движение. Существа, особенно четвероногие, мчались быстрее нас.

— Я прикрою! — крикнул Орлов и остановился, чтобы спалить бегунов, которые добрались до нас первыми.

Полыхнуло пламя, над полем поднялся пар. А из крепости начали бить пулемёты и автоматические пушки.

Остановился и я. Создал в небе десятки дымчатых комьев, которые обрушились на ораву тенебрисов. Сильнейшие магические атаки не пощадили никого. Лишь одна тварь добежала до нас — крупный ящер с шипастым загривком. Его остановило копьё тьмы, обратившее в прах часть его туловища.

— Отходим, лейтенант! — крикнул я сквозь шипение пламени.

— Отходим, — ответил он.

Мы попятились к воротам, уничтожая время от времени подбегающих тварей. Они были слабыми и гибли мгновенно.

Следом за мелкими существами появились магнусы, а над нашими головами полетели плевки каракатиц. Драконы тоже подтянулись. Несколько летунов попытались сцапать меня и Орлова, но магические удары моментально сразили их, и у остальных резко пропало желание нападать на нас.

Я подумал, а почему бы не перенестись навстречу монстрам и не сразиться с ними, как раньше, один против всех, но быстро передумал. С вала летели трассеры и шары огня, а кто-то из владеющих (скорее всего, полковник Романова, поскольку только она так умела) бил мощными электрическими разрядами, которые длинными ломаными линиями пронзали пространство.

Похоже, в этот раз обойдутся без меня, рассудил я и продолжил пятиться к воротам. Всё равно остатки энергии достанутся мне, даже если существ поубивает кто-то другой. Тогда зачем лишний раз напрягаться? Я и так после поединка чувствовал себя уставшим: для создания сверх крепкой защиты и максимально мощных магических снарядов пришлось поднапрячься сильнее обычного.

Мы с Орловым, пятясь, добрались до вала. В этот момент в поле показалась следующая группа существ. Первым скакал на огромной бестии безликий четырёхрукий монстр, за ним клином неслись десятка два мега бестий и беллаторов второй стадии.

Они бежали прямиком к воротам. В них полетели трассеры сразу из нескольких стволов, а следом — огненные шары, электрические разряды и ещё что-то, что я разглядеть не успел. Вот только большинство тварей легко выдерживали попадания всей этой магии.

— Надо сдержать их! — крикнул Орлов. — Они бегут прямо к воротам. Они прорвутся в лагерь!

— Спокойно! Сдержим, — ответил я.

Клин монстров нёсся прямо на нас. Мчались они быстро, глубокий снег не стал для них помехой. Оставалось шагов сто, когда Орлов ударил огненными вихрями. Я хотел подпустить клин поближе, но раз уж лейтенант вступил в бой, придётся тоже поторопиться. Вместе с пламенем во врага полетели лезвия и небольшие тёмные копья.

Добрались до нас только пастырь и два беллатора второй стадии, да и у тех кожа буквально пузырилась от высокой температуры. Оставалось удивляться, как они могли при этом продолжать свой бессмысленный бег.

Я как раз сформировал копьё помощнее и метнул в пастыря. Часть его туши сразу же рассыпалась пеплом. Ездовая бестия с расплавленной кожей, сквозь которую виднелись сероватые кости скелета, налетела на меня и была добита ударом кулака. Я при этом не удержался на ногах и шлёпнулся в снег.

Поднялся. Рядом никого не оказалось, кроме лейтенанта и нескольких дохлых монстров. Слева тенебрисы продолжали рваться к валу, но было их уже не так много, и они быстро ложились под пулемётным огнём и магическими ударами.

Я огляделся. Работы мне предстояло полно. Сотни две существ валялись по всему полю до самого леса. Решив не ждать приказа, я стал поглощать остатки силы ближайших тварей, а Орлов отправился в крепость.

Когда я вернулся в лагерь, было уже темно. На валу горели прожекторы. Одни освещали поле, другие своими длинными лучами прощупывали пасмурное небо, из которого сыпал начавшийся недавно снег. Сегодня мне удалось впитать много энергии. Мышцы, казалось, вот-вот начнёт сводить судорогой, голову распирало изнутри. Требовался отдых.

— Прапорщик Озёров, подойдите сюда, — окликнула меня со стены Романова.

Я удивился: почему она до сих пор здесь торчит? Заняться, что ли, нечем? Поднялся на вал. Полковник стояла возле бревенчатого бруствера и глядела в поле. «Уши» офицерской шапки частично закрывали щёки, воротник куртки был поднят. Изо рта шёл пар. Неподалёку взад-вперёд расхаживал мёрзнущий часовой.

— Насколько выросла ваша сила, как думаете? — спросила Романова.

— Всё надеетесь, что я отвечу, смогу ли победить повелителя тьмы? Скажу, как и раньше: не знаю.

— Жаль. Но