– А кто его спрашивает? – раздался приятный женский голос, то есть голос супруги Кири.

– Это Таня Иванова. Он обещал мне кое-что сообщить.

– Я сожалею, но его нет дома. Он на работе.

– Так сегодня же воскресенье, – удивилась я.

– Он сказал, что у него срочные дела. Извините, пожалуйста, Танечка.

Я поблагодарила женщину и положила трубку. Не везет мне сегодня. Я всегда говорю, что если не повезет с первого раза, то от второй попытки ждать положительного результата бесполезно. Или почти бесполезно. Я много раз убеждалась в такой закономерности.

Но отступить я тоже не могла. Само собой, я набрала номер рабочего телефона Кири. Трубку сначала долго не брали. А потом ответил Кирин коллега, представившись лейтенантом Шамановым:

– Владимир Сергеевич пока отсутствует. Что ему передать?

– Передайте, что его хорошая знакомая, Татьяна Иванова, его ищет и убедительно просит перезвонить по номеру… – я назвала номер своего сотового и добавила: – Вопрос жизни и смерти.

– Хорошо, я обязательно передам.

Ответ прозвучал как завершающий разговор, поэтому я аж закричала:

– Не кладите трубку!

– Я слушаю вас, слушаю.

– Может быть, Владимир Сергеевич оставил для меня информацию о вишневой «десятке»?

– Извините, я не в курсе. Но все, что вы сказали, я ему передам.

Закономерность сработала и сегодня.

– Вот так, господин Кортнев, – поджав губы, проговорила я, входя на кухню, откуда уже вкусно пахло сардельками и гречкой. Не очень изобретательно, но зато калорийно и питательно. – Кажется, мы попали в черную полосу. Такую черную, что чернее уже быть не может.

– Ты о чем? – машинально спросил мой временно нанятый шеф-повар. Он увлекся приготовлением пищи и словно забыл обо всем, что присходит с нами.

– Все о том же.

– Тань, а может, надо сначала поесть? А потом думать?

Я невольно усмехнулась. Прямо как в рекламе про «Пеле»: «Кать, а может, кофе?»

Есть люди, которые во время приема пищи напрочь отключают свои мозговые центры и, полностью расслабившись, наслаждаются едой. И это правильно. Полезно для здоровья. Я же, наоборот, если меня гложет какая-то проблема, с каждым поглощаемым мною кусочком все глубже погружаюсь в проблему и…

По-моему, я придумала… Все равно иначе не выйти на преступников. А сидеть дома и ждать, когда они разыщут меня с Ленкиной помощью, в мои планы не входило: это они должны быть у меня на виду, а не я у них. Димку придется подключить. Что поделаешь? Сам напрашивался.

– Дима, мы, пожалуй, прокатимся немного именно на твоей «Ниве». Она первая засветилась.

Кажется, он даже обрадовался возможности помочь мне и себе.

* * *

Но сначала «кости», конечно. Они мне подскажут, как сделать первый шаг и при этом не оступиться.

5+5+10 – «Ваши дети должны вырасти крепкими и здоровыми. Скорее всего, их ждет неплохая карьера».

Замечательное, ну просто восхитительное высказывание. Я ему весьма и весьма порадовалась.

– Таня, а разве у тебя есть дети? – поинтересовался Дима, услышав, как я обрадованно процитировала вслух данное толкование.

– Глупый. Неужели не понятно? Если «кости» говорят о счастье моих детей, значит, они у меня когда-нибудь обязательно будут. Значит, будем жить. Неплохо было бы, если бы «кости» тут же и Ленкиных детей имели в виду. Ты готов?

Вопрос был совершенно неуместным, поскольку Кортнев следил за моими манипуляциями с «костями» уже стоя в дверях.

* * *

Само собой, адвокатская контора, где Аркадий Андреевич Корытов трудился на благо родного отечества и тарасовского криминалитета (не думаю, что мое предположение насчет последнего окажется ложным), более щедрого на куши из пухлых лопатников, чем нищее государство, была закрыта.

Воскресенье – оно и в Африке воскресенье. Ничего не поделаешь, придется ехать к нему домой.

Дверь открыла женщина средних лет весьма приятной наружности. Одета она была по-домашнему, в халатик леопардовой расцветки. В квартире тихонько играла приятная музыка. Словом, семья адвоката Корытова со вкусом отдыхала.

Брови женщины удивленно взлетели вверх. Разумеется, она меня не знала, не ждала и была весьма удивлена моим внезапным вторжением в их с Аркадием Андреевичем мирно проводимый выходной.

– Здравствуйте, – я нацепила одну из своих самых приятных дежурных улыбок. Широкую и белоснежную, как в рекламе зубной пасты. – Мне нужен Аркадий Андреевич, – произнеся эту фразу и не давая даме опомниться, чтобы она не успела сказать, что его нет дома и не будет до самого утра, я почти сразу же продолжала: – По очень важному для него, – при этом я сделала акцент на словах «для него», – вопросу.

Дама сделала неуверенный приглашающий жест рукой, словно все еще размышляла над тем, пускать ли меня за порог.

Я решительно шагнула в довольно роскошные, в двух уровнях, апартаменты Корытова.

– Подождите минуточку. – Она провела меня в гостиную и предложила присесть. Сама открыла дверь, инкрустированную под дерево, и ласково проворковала: – Аркаша, тут к тебе девушка. Говорит, что важный вопрос.

В ответ раздалось ворчание, возня. Потом в проеме нарисовалась невысокая, мешковатая фигура хозяина квартиры. Редкая шевелюра его была немного всклокочена, а глаза явно заспанные.

Вот не умеют люди распоряжаться самым драгоценным в своей жизни даром – собственным здоровьем. Не умеют, и все тут. Этому борову в свободное от работы время штангу бы потягать, трусцой вокруг дома побегать, а он дрыхнет. И даю, как говаривал один киногерой, зуб, что дрыхнет после плотного, калорийного, с явными излишествами обеда.

Про излишества я не предположения излагаю. От господина Корытова конкретно пахло стойким перегаром.

Ох, посмотрел бы на его совершенно нездоровый образ жизни мой давний друг Валентинский Виктор Иванович, который больше даже, чем американцы, печется о своем здоровье. И пробует при этом все немыслимые способы, чтобы его хватило лет этак на сто двадцать с гаком. Разумеется, Валентинский тут же упал бы в обморок.

Ладно, бог с ним, с Валентинским. Не знаю, что это я сегодня про него вспомнила. Хотя у меня ничего не бывает просто так. Вот приснились мне грязные дороги – нате вам, уже по ним кружусь и не знаю, как выберусь. Предлагали «кости» вспомнить прошлое, чтобы избежать будущих ошибок, – опять же, получи, Иванова, щелчок по носу.

Аркадий Андреевич лениво зевнул, прикрыв рот рукой, и поправил разъехавшийся на волосатой груди бархатный полосатый халат.

– Извините, не имею чести вас знать, но я вас внимательно слушаю. Итак, что вас ко мне привело, милая девушка?