— Заткнись и сядь, — мрачно произнес Энди, игнорируя его комментарии. Он глянул по сторонам, но посетители кафе, казалось, не заметили грубого жеста Джимми. Скабрезные шутки срывались с губ Джимми постоянно. Возможно, это было частью его «шарма». Тема секса была привычной для Джимми, и он, даже по прошествии стольких лет, любил лишний раз упомянуть о своем легендарном приятеле, которому удалось «затащить в постель модель из „Спортс иллюстрейтид“». «Skata! Ты же человек-легенда!» — периодически напоминал он ему по поводу и без оного. Впрочем, Энди знал, что Джимми по натуре гораздо глубже, чем хочет казаться.

— Skata! Она впилась в меня, как вампирша, пока я ждал тебя в машине. Я чуть не завопил от страха, — продолжал Джимми, отодвигая металлический стул, ножки которого заскрежетали по линолеуму пола. — Знаешь, она просто кипела от злости на тебя. Фурия! — Джимми никогда не умел вовремя остановиться.

— Я все понял, спасибо, — отрезал Энди, которому больше всего хотелось, чтобы Джимми закрыл рот. Да, Мак злилась, хотя она редко выражала недовольство словами. Этим она кардинально отличалась от его бывшей жены Кассандры, которая предпочитала кричать, плакать и бросаться всем, что попадалось ей под руку.

Иногда Энди чувствовал, что не понимает Мак. Она замыкалась в себе, когда злилась, как прошлой ночью. Становилась тихой — но в этой тишине угадывалось огромное напряжение эмоций. По правде говоря, он не умел общаться с такими женщинами. Впрочем, сейчас она уже понимала, что частые отлучки и поздние возвращения были частью его работы. Да и как ей было не понять — в конце концов, она ведь сама дочь копа.

Отец Мак — легендарный в прошлом детектив, инспектор Лес Вандеруолл, хотя и сделал карьеру в Канаде, имел большое влияние в полицейском мире. Энди знал, что Лес не одобрял выбора дочери и с большой подозрительностью относился к их совместной жизни. Полюбив Мак и обязавшись заботиться о ней, Энди получил в придачу и ее сильную волю, тихую злость и острый ум. К тому же ему пришлось смириться с участью любого мужчины, который берет в подруги красивую женщину, — каждый раз, когда они появлялись на публике, взоры окружающих, и не только мужчин, устремлялись на Мак. Все это, да еще в сочетании с пристальным контролем со стороны отца-детектива, не позволяло Энди расслабляться в отношениях с Макейди Вандеруолл. И так было еще до того, как она начала подвизаться на поприще частного детектива.

— Мне нужно попытаться заказать где-нибудь столик на сегодняшний вечер. Что-нибудь экзотическое. Может, в «Айсберге»? — Энди знал, что столики в этом ресторане заказывают за несколько недель.

— Деллер знаком с тамошним шефом. Тот ему обязан, — подсказал Джимми.

— А Деллер обязан мне. — Это обстоятельство могло бы помочь Энди решить проблему со столиком. Во всяком случае, он на это надеялся. — Ну, как твои малыши? — спросил он, чтобы сменить тему.

— А, хорошо, — ответил Джимми. Он был настоящим греческим родителем уже четверых детей, и Энди почему-то не сомневался в том, что пятый не заставит себя ждать. Подошла официантка. — Мне чашку кофе и ваш полный завтрак — яичницу из двух яиц, фасоль, бекон и колбасу.

— Кофе и тост с фасолью, — заказал Энди.

— Skata. Вид у тебя жуткий.

— Знаю, — согласился Энди.

— Совсем замотали тебя?

Энди пожал плечами.

— Ну, и что там с Канберрой?

— Да все вроде идет нормально. — Энди поиграл бумажной салфеткой. — Воз черновой работы и переговоры, переговоры, переговоры. Похоже, я не слишком гожусь для этой политической кухни. Такое впечатление, что все кругом только болтают и никто ничего не делает.

— Да ты в политике подкован куда лучше меня, — заметил Джимми.

Джимми не лукавил. Его давно бы уже перевели на более высокую должность, если бы он обладал хотя бы зачатками светских манер и политического чутья. Он был хорошим полицейским и за Энди готов был правую руку отдать, но вот вышестоящие начальники не испытывали к нему особой симпатии. У Джимми не было лидерской жилки, он это и сам знал.

— Думаю, Келли захочет проводить тебя… ну, когда будешь уезжать и все такое. — Детектив, инспектор Родерик Келли. — Ты ведь его любимчик.

— Я бы так не сказал.

Впрочем, отчасти это было правдой. Келли всегда, как мог, защищал Энди, когда у того были неприятности. Когда Энди раскрыл дело маньяка по прозвищу Стилетто, это укрепило позиции Келли; но случалось, что Энди и подводил своего наставника. Если он и был любимчиком, то с оговоркой.

Принесли кофе, и Джимми тут же высыпал в свою чашку три пакетика сахара.

— Иногда мне жаль, что я не ухожу с тобой. Здесь что-то тоскливо становится, — пожаловался он. — Как раньше уже никогда не будет. Поверь, я чувствую.

— Доброе утро, — прервал их диалог детектив, инспектор Родерик Келли. Застигнутые врасплох, они чрезвычайно удивились его появлению, и Энди подумал, слышал ли инспектор Келли откровения Джимми.

Джимми притих и промокнул салфеткой губы.

— 3-здравствуйте, сэр, — с запинкой произнес он.

— Доброе утро, инспектор. — Энди встал и пожал Келли руку.

— Пришел выпить кофейку, — проговорил Келли. — Кстати, зайди ко мне потом, — попросил он Энди. — Я бы хотел кое-что обсудить с тобой.

Энди кивнул головой.

Келли был человеком, которого Энди боготворил. Инспектор отличался от общей массы болтунов-бюрократов, которые заняли большинство ключевых должностей в полиции. Он был представителем старой школы, копом, который постигал азы полицейской службы «на земле», а не в классе. В нем не было ни тени превосходства и снобизма. А что Энди? Что бы он сам ни говорил о своем новом назначении, ему уже начинало казаться, что он становится таким же, как и те, кого он всегда презирал. Он бы с радостью начал работать, вместо того чтобы говорить о работе. Впрочем, ждать оставалось недолго, и это было хорошо, поскольку он чувствовал, что терпение на исходе.

Келли взял свой кофе с батончиком мюсли и направился в здание штаба, находившееся напротив кафе через дорогу.

— Любимчик, — не преминул съязвить Джимми.

Энди закатил глаза.

Джимми не унимался.

— Ты числишься в любимчиках еще с дела Стилетто и сам знаешь об этом.

Действительно, дело Стилетто стало звездным часом в карьере Энди и поворотным моментом как в его карьере, так и в личной жизни. Маньяк-убийца нагнал ужаса на весь Сидней, и поимка преступника была для Энди, ведущего специалиста по серийным убийствам, делом чести. Бывшая жена Энди была убита, а он познакомился с Макейди, проходившей свидетельницей по делу. С той поры мир изменился для него. И когда ему удалось распутать клубок злодеяний и арестовать убийцу, блестящая карьера была ему гарантирована. Джимми был прав: в каком-то смысле он оказался протеже Келли. Но Энди слишком дорого заплатил за свой успех.