встаю, но это не помогает. Львиная доля присутствующих в терминале уступает Бурову не только в росте, но и во внушительной комплекции. Я понятноЕ дело не исключение, но становится немногим лучше.

— Чего тебе от меня надо?

Плевать на то, что Костик оказался гандоном. Почему все в моей жизни идёт по одному месту стоит в ней появиться Бурову? Почему люди начинают вести себя рядом с ним, как сволочи стоит им только увидеть или почувствовать его?!

— Только тронь меня! — рявкаю я, уловив в его движении желание дотронуться до меня. — Я буду орать, как бешеная!

— Да ты уже орёшь, Кать, — выдает Павел Буров, но буднично, как всегда нравилось мне.

Ему было плевать что подумают о нем и начхать, что думают обо мне. Классно было. Но потом пришло понимание, что и на меня ему тоже класть.

— Почему бы тебе не засунуть свои замечания в жопу?

— А ты пожелаешь приятного путешествия мне и моим пассажирам? — интересуется он, ухмыльнувшись.

— Именно.

До того, как он встал рядом, я просто сидела в зале ожидания и ждала, когда объявят о начале регистрации. Не плакала. Просто писала каждому из своих клиентов о том, что уехала в отпуск и о том, что в случае крайней нужды смогу оказать помощь посредством видеозвонков.

— Оставь меня в покое.

— Хорошо.

Я попятилась, а точнее задвигалась в сторону. В прошлый раз, Буров сказал что-то похожее и Я оказалась на коленях перед ним. А что сейчас? Не хватало оказаться на месте мешка с картошкой на его плече!

— Твой любимый? — интересуется бабуля с тремя парами очков, кивая в сторону одного из проходов, в котором скрылся Павел Архипович ДУров.

Она вяжет что-то крючком, да поглядывает за играющими детьми неподалеку. Я пересела к ней, чтобы уж наверняка быть уверенной в том, что он, если вернётся, то будет вести себя нормально. Свободных мест рядом нет. А Буров так трепетно относится к старикам. Так что это моя страховка, что он не станет чудить.

— Нет. Бывший.

— Изврашенец?

Я качаю головой, вспоминая и тут же отмахиваясь от картинок из прошлого. Таких извращенецев надо поискать с которыми будет и не стыдно, и весело… Пофиг!

— Пьет?

— Не больше, чем все, — отвечаю я, не переставая оглядываться по сторонам, чтобы понять где он.

Чудилой надо быть, чтобы уйти после всего. Буров же не такой. Он целеустремлённый.

— Игрок?

Я поворачиваюсь к женщине, решая положить конец ее любопытству.

— Он женат.

— Как же тебя угораздило? — интересуется женщина, поглядывая на меня поверх своих бледно-голубых стеклышек. — Связаться с ним?

— Я была его невестой, а он выбрал другую. Так что это проще, чем кажется.

Я делаю вынужденно глубокий вдох.

— Я не хочу говорить о нем. Хочу забыть как страшный сон. Вы, извините, что так резко с вами разговариваю. Это все из-за нервов.

Бабуся не отвечает ничего секунд пять, а потом тянется в карман своего рюкзака, доставая из него треугольник из синтетической ткани.

— Перекладывай содержимое своего рюкзака, а его оставляй мне.

Она объясняет свое странное предложение.

— Знаю таких. Навидалась. Он вернётся, как пить дать. Скажу ему, что отлучилась ненадолго. А ты беги. Обменяй билет и лети туда куда он не предполагает.

— Спасибо вам! — благодарю я, сжав ее тонкое запястье. — Спасибо!

Хорошая идея. Если у Бурова хватило мозгов угрожать Лерке, то он не станет вытворять подобное со старушкой. Поэтому я перекладываю вещи в сумку от Перекрестка, а сама бегу к терминалам, чтобы обменять билет на международное направление. Благо все документы у меня с собой.

— У меня все хорошо, — пишу я сестре, когда самолёт начинает двигаться по взлетной полосе. — Напишу, как приземлюсь на Бали.

Всегда хотела там побывать. Всегда мечтала овладеть серфингом. Но куда больше мне не терпится прочувствовать магию острова с его особой энергетикой, вдохновляющей и раскрывающей внутренний потенциал.

— Привет, — говорит бородатый мужик, никак не желающий оставить меня в покое. — Не хочешь поменяться со мной местами?

— С чего бы это? — интересуется парень в огромной белой бейсболке.

Я смотрю на остановившегося рядом Бурова, обратившегося к пассажиру в кресле рядом со мной. Мной овладевает досада, отчаяние и злость.

— У меня билет в бизнес-класс, — объясняет Буров, держа в руках стаканчики с кофе. — Так что не прогадаешь.

— Окей. Кто я такой, чтобы спорить с удачей?

Хочется умолять парня в кепке, чтобы он не соглашался и остался сидеть рядом. Но словосочетание "бизнес-класс" творит чудеса. Он косится на меня, хмыкает и уже вскоре исчезает за шторкой, что разделяет лайнер на бедных и богатых.

— Помню ты любишь раф с банановым сиропом, — говорит Буров, поставив передо мной стаканчик с горячим напитком. — Ты никуда не денешься, Ветрова, пока мы не поговорим с тобой.

Желание плеснуть кофе ему в лицо так велико, что наверное написано у меня на лице.

— Но сначала выпей кофе и успокойся, — просит Буров, накрывая мой стакан своей ладонью.

— Надо было отдать билет мне, а самому остаться здесь, — цежу я, прикрыв глаза. — Тогда бы я успокоилась.

Буров не отвечает. Он пьет кофе. Может даже показаться, что не было ничего и он просто случайный пассажир.

— Ты же хотел поговорить! — тороплю я, желая, чтобы все скорее закончилось. — Говори!

— Не сейчас. Только тогда, когда ты успокоишься.

Он поворачивается ко мне.

— А не ты ли причина моей взвинченности?

— Я.

Он просто соглашается со мной и этого на удивление достаточно, чтобы меня отпустило немного.

— Кать, я не горжусь этим. В моих планах не было довести тебя до истерики. Нет этого и сейчас.

Он говорит, не отводя глаз. Буров должен понимать, что слово "успокойся", выданное мужиком не привело в равновесие ни одну женщину на свете. А раз так!..

— Ты стал думать о моем душевном равновесии теперь, а не тогда, когда оставил меня в ЗАГСе?

Ему придется выслушать всё и лучше бы он сам молчал при этом.

— Тогда мне было больше не плевать на тебя.

— Ты завелась с простого предложения поговорить…

— С простого?! — восклицаю я, мигом потеряв почву под ногами.

Меня просто выбросило в астрал бешенства. Но на минуточку. А точнее на секунду.

— Если тебя успокоит, то я не собирался ни угрожать, ни ахатать тебя, когда припёрся к тебе.

— А что ты хотел?

— Я все ещё хочу поговорить, задать пару вопросов и объяснить все, — говорит он, почесав идиотскую бороду. — Днём ты просто вывела меня своими словами о том, что никогда не любила меня.

Последнее предложение — это просто бальзам для моего