Технически, мы расстались к тому времени, но только я то не знал об этом, когда ахнул Янку.

Не хочу оправдываться и говорить как сильно это ничего не значило. Значило, раз стало поводом для стыда. Не имело значения раз я упарываюсь по одной и совершенно равнодушен к другой.

— А зачем?..

Сеструха Ветровой качает головой.

— На кой чёрт ты устроил все это? Зачем нужно было делать запись? Зачем нужно было говорить все это? Почему нельзя было…

— Потому что тебя не было там, — выдаю я зло. — Потому что тебе не понять, что чувствовал я, когда она стала хвастать своим безупречным Костиком! С чего мне быть добрым, когда она говорит мне о своем е***?! Я никогда не утверждал противоположного!

Александра смотрит таким знакомым взглядом в котором видится другая сестра с этим ее "аха!"

— Что?

— Тебе стоит поспешить, если и правда не хочешь потерять ее.

— В смысле? Она ведь не…

— Перестань, — перебивает рыжая, проходя в коридор и распахивая шкаф. — Она с завихрениями, как любят говорить обычные люди, но не до такой степени.

Я не понимаю языка намеков и полунамеков.

Но Сашка всего лишь не собирается помогать мне больше, чем нужно. Она не объясняет и не называет адреса. Считает… Она как и Катька пропитана теориями об изнанке мира.

— Тебе стоит знать только то, что она поехала в депо.

Это не вокзал, и не старая ветка метро, это фудмолл. В который я среди прочих вложился когда-то. Не пожалел. Иначе, меня бы не пропустили в столь поздний час.

А что дальше?.. Я продолжаю творить дичь. Иного способа раскрутить Образцова на правду нет. Ему всегда было важно, что о нем подумают другие.

Правда перед этим я звоню все тому же Волкову и прошу его рассказать что-нибудь о своем бывшем товарище. Не за так, конечно же.

— Еще два года в кресле директора теплосети, а дальше он подастся в губернаторы. Это не точно. Может он просто навещал кого-то в ЦИК. Организовал личную доставку.

Смешно. Но может быть и так. В этом, как подсказывает нутро что-то есть. Особенно, если вспомнить, что когда-то мне предлагали занять кресло губернатора Подмосковья. Только от кресла гендира до губернатора, как до Африки пешком.

— Значит справляется.

— Цаплин доволен им, — соглашается Волков.

— Но кто-то же должен был рекомендовать его?

Волков думает, не то клацая, не то щёлкая чем-то.

— Это был не ты?

Мне было как-то не до того, как минимум полгода, а потом ещё дольше. Было не до рекомендаций, не до интриг и не до новых забот. Благо жить есть на что.

— Можешь узнать кто?

— Разумеется.

Я прощаюсь, но Волкову нужно спросить ещё что-то.

— Насчет той институтки, которую ты прислал мне. Серьезно хочешь, чтобы я взял ее на работу?

Дня не прошло, а он уже напрягся.

— Я выполняю обещание, а так-то мне плевать, — говорю я, нисколько не кривя душой. — Решай и смотри сам.

Думаю, что настоящим уроком для нее было бы вышвырнуть на улицу на следующий же день. У нее в конце концов есть всё для того, чтобы добиться чего-то. Но она пожелала лёгкого пути, продав ту, что помогла ей.

Но не о ней речь.

Речь об Образцове, который оказывается той ещё гнидой.

— Просто скажи мне: почему именно она? — спрашиваю я, провожая взглядом Катькину фигурку.

Не я один смотрю на это воплощение женственности в белом платье.

— Сердцу не прикажешь знаешь ли.

— Тогда бы рассказал ей правду и не устраивал цирк или, твоему сердцу подавай рыдающих женщин в белом?

Образцов открывает рот, чтобы ответить, но я то знаю, что это будет пустой трёп ради трёпа. Всегда вижу это на его лице.

— Что у тебя не устраивало в нашей дружбе? — спрашиваю я, удерживая себя от того, чтобы не побежать за ней.

Надо дать ей время прийти в себя. Пусть выпьет вина и потрындит с сестрой. А потом поговорим в третий раз.

— Меня надоело быть в твоей тени, — говорит Костик после некоторого молчания. — Я устал быть другом того самого Бурова.

Даже не знаю, что сказать ему на это. Не извиняться же за себя самого в этом вопросе. Образцов плачется, а я в таких случаях бухаю.

— Знаешь, как меня назвали как-то, когда тебя не было рядом? Подавал! Корчмарь Бурова!

— А меня как-то назвали твоим телохранителем. Но я не побежал говнить тебе, Образцов.

Я выпиваю ещё бокал вина, чтобы избавиться от мерзкого послевкусия.

— А я и не говнил тебе. Ты сам включил благородство и поехал выручать Янку из тюрячки. Хотя, надо было оставить ее там. Чтобы было уроком. Ты и твоя репутация сыграли против тебя. Там тоже не дураки, поняли все и доили тебя с твоими адвокатами, как лоха. Я лишь воспользовался ситуацией и переиначил действительность.

— Придумал всё и за один день? — уточняю я и разумеется не верю в это. — Я узнаю кто стоит за тобой, а ещё лучше не стану делать этого, а заберу то, что есть у тебя сейчас.

Я поднимаюсь из-за стола.

— Нужна ли ему будет прокладка в твоём лице? Как думаешь, как скоро он объявится и предложит свою схему?

Костик самоуверенно улыбается. А значит уверен что нет. Что тоже наводит на определенные выводы.

Не так много людей, что интересуются политикой и совсем мало тех, кто не готов работать со мной.

— Ты просто гнида, Образцов. Ты и мать продашь за то, чтобы все было просто и без напряга лишь бы не рисковать ничем.

— Ты так говоришь потому что в твоей жизни все просто.

Не просто. Но я отношусь к этому иначе. Это жизнь и расплата за поступки, за возможности, за желание жить иначе, чем все остальные.

— Конечно, Кость. Тебе ли не знать об этом, когда ты развивал бизнес, а я сидел за эти деньги.

После этого обычно бьют по морде, что я и сделал.

Глава 6

— Долго ты будешь доставать меня? — едва ли не кричу я в состоянии, что близко к истерике.

Даже не думала, что я такая предсказуемая и Буров так быстро найдет меня.

Не предполагала, что вместо разбитого сердца буду чувствовать злость и азарт… Именно его. Так велико было желание опередить, сбежать и показать ему настоящий не завуалированный фак.

— Ветрова, ты ЖЕ знаешь, что я всегда добиваюсь того, что мне хочется, — говорит Буров, возвышаясь надо мной.

— Что?!

Чтобы нивелировать это ощущение я