Они вышли на улицу под темнеющим небом и поспешили от вокзала в направлении своего отеля, оставив позади на пустынной площади несколько человек. Джина не решалась оглянуться и поэтому не поняла, что мужчина преследовал их, пока не почувствовала, как руку Дункана вырвали из ее ладони. Нападавший опрокинул Дункана на землю и потянулся к его карману, пытаясь вытащить паспорт и бумажник. Джина застыла рядом, боясь оставить своего мужа, чтобы позвать на помощь, и в то же время чувствуя себя бесполезной из-за того, что ничего не предпринимает. Она закричала:

– Грабят! Полиция! Полиция!

Мужчина повернулся и рявкнул, чтобы она заткнулась. Это дало Дункану необходимую передышку. Оттолкнув нападавшего, он вскочил на ноги и нанес тому сильный удар ногой в живот. Джина отшатнулась, потрясенная действиями мужа, в котором она никогда не видела ни намека на агрессию. Мужчина согнулся пополам, и Дункан снова пнул его, на этот раз в бок. Нападавший упал, потеряв равновесие. Дункан явно собирался ударить его и в третий раз, но Джина оттащила мужа:

– Остановись, остановись, пожалуйста, хватит! Давай просто уйдем!

Дункан выпрямился, тяжело дыша и ощупывая карманы, чтобы убедиться, что он ничего не потерял, и начал пятиться, боясь отвернуться и отвести глаза от нападавшего. Доковыляв таким способом до пешеходного перехода, они с Джиной перешли на трусцу, перебежали улицу, миновали квартал и оказались в вестибюле своего отеля.

– Вам нужно запереть двери, – сообщила Джина тому же клерку, который встречал их прошлой ночью.

– Что случилось, мадам?

– Какой-то мужчина напал на моего мужа, но мы сумели убежать.

– Боже милостивый! – Клерк нервно выскочил из-за стойки и повернул ключ во входной двери. – Поверить не могу, что такое произошло в моем городе! Какой ужас. Вы ранены?

– Мы просто напуганы, – ответила Джина, в то время как Дункан все еще молча смотрел на дверь и тяжело дышал.

– Вы его разглядели? – спросил клерк, тоже выглядывая наружу. – Сможете дать описание полиции?

– Никакой полиции, – хрипло проговорил Дункан.

– Если вам неудобно, – сказал клерк, – я могу пообщаться с полицией за вас.

– Я сказал – никакой полиции!

Клерк посмотрел на Дункана, сбитый с толку его грубостью. Джина тоже была изумлена и вспомнила, как ее муж пнул нападавшего, а потом еще раз – с такой безумной решимостью, как будто сражался не за бумажник, а за свою жизнь. Откуда в нем это взялось?

– Ты не думаешь, что мы должны хотя бы сообщить об этом? – мягко спросила его Джина.

– В этом нет никакого смысла. Полиция ничего не добьется. Этот мерзавец давно испарился, – выдохнул Дункан, явно стараясь сохранять спокойствие и аргументировать внятно. – Даже если они все-таки поймают его и решат судить, тогда нас задержат здесь или вызовут обратно в Вену, где бы мы ни находились, и мы проведем наш отпуск в зале австрийского суда, наблюдая, как какого-то подонка сажают в тюрьму на пять дней. Нет, Джина! Не после того, через что мы прошли, чтобы попасть сюда. – Его тон смягчился, и он обнял ее одной рукой. – Я был бы готов пожертвовать бумажником, но не временем вдвоем с тобой.

Стоя напротив Дункана, Джина ощущала жар его тела, запах его пота, смешанный с вонью, исходившей от нападавшего мужчины, и не могла скрыть своей тревожности.

– В чем дело? – нервно спросил ее Дункан.

– От тебя пахнет этим вором.

– Пойду приведу себя в порядок, – проговорил он и направился к лифту. – Обсудим все завтра! – крикнул он через плечо клерку, который выглядел недовольным, но не мог противиться желаниям гостя.

Джина и Дункан поднялись в свой номер. Оказавшись внутри, Дункан стянул с себя рубашку, затем отправился принимать душ. Джина ждала, пока он закончит, все еще переживая шок, не в силах успокоиться. Образ, который пришел к ней ранее этим вечером, вернулся: женщина, опускающая бокал с вином. На этот раз Джина увидела ее лицо: бледное, с полными губами и большими широко расставленными глазами.

Кто эта женщина? Что бы это могло значить? И почему она сама так взвинчена? У нее не было никаких рациональных оснований думать, что Дункан когда-либо изменял ей. Она ни разу не уличила его во лжи, или в сокрытии фотографий и писем, или в том, что он улизнул, чтобы сделать частный звонок. Но так ли это? Возвращаясь к последнему дню у Валензе, она вспомнила, как Дункан разговаривал с кем-то по телефону. Он утверждал, что это была его мать, только обычно он общался с ней совсем другим тоном. «Я надеюсь, ты знаешь, что я никогда не хотел причинить тебе боль». Нет-нет, это был тон, который он мог позволить с Джиной или с любовницей!

Дункан вышел – чистый, теплый, завернутый в полотенце – и начал целовать ее. Джина сознавала, что он ищет способ отвлечься от случившегося, способ преодолеть возникшее между ними напряжение, и все же у нее это чувство не проходило.

– Дункан! – Она уперла ладони ему в грудь, сдерживая его напор.

Он еле слышно что-то пробормотал, продолжая целовать ее шею.

– Тот звонок, который ты сделал в гостевом доме в Валензе… ты звонил Марине?

Дункан резко прекратил ласки и удивленно посмотрел на нее.

– Что? О чем ты?

– В день, когда мы уезжали с озера Валензе, ты куда-то звонил. Я слышала, как ты разговаривал.

– Со своей матерью, я же сказал. Ты в этом сомневаешься?

– Я не знаю. Та пара сегодня…

– Сегодня был нервный день. Мне тоже до сих пор не по себе.

Дункан нежно взял Джину на руки и опустил на кровать. Он больше не целовал ее, а просто обнимал, чтобы утешить, но вместе с тем это заставляло ее чувствовать, что он пытается контролировать ее.

– Я думаю, нам нужно просто полежать вместе и расслабиться. Все будет хорошо. Мы в безопасности. Мы есть друг у друга, – проговорил он, гладя ее по волосам. – Верно?

* * *

Джина спала урывками, колеблясь между сном и явью – время от времени она замечала часы и Дункана, мирно спавшего рядом. Около четырех утра она внезапно выпрямилась, пораженная воспоминанием, связанным с женщиной, которая являлась в ее видениях. Они с Дунканом были на вечеринке в модном особняке, в который набилась сотня человек. Разгорелся скандал из-за очереди, образовавшейся у входа в уборную.

Один из гостей настойчиво стучал в дверь:

– Эй, тут люди ждут. Хватит трахаться!

Джина услышала голоса внутри и смех.

– Одну секунду! – крикнул мужской голос из-за двери.

Но человек в очереди не собирался ждать. Замо́к, должно быть, был