— Принцесса нагулялась, — холодно оповестил всех собравшихся на полянке вышедший следом Глыба.

— Всем занять свои места! — скомандовал мужчина таким тоном, что отпираться и вредничать резко перехотелось.

Первым на приказ, как ни странно, отреагировал Сема.

Отдав поводья своей лошадки, он, нагло улыбнувшись, с гордым видом залез в карету. Дескать, это мое место и точка. Далее его примеру последовала сенеша Альцина.

Рядом со средневековым средством передвижения осталась только я.

Еще раз глянув внутрь тесной кареты, где с появлением Семы места стало еще меньше, возмущенно ставлю руки в боки и уже открываю рот, чтобы продемонстрировать нелегкий характер, но натыкаюсь на суровый взгляд из-под сведенных бровей и мигом понимаю — спорить, истерить и пытаться как-то выкрутить ситуацию в свою пользу чревато.

Это как у папулика.

Мама всегда жаловалась, что в процессе брака ей подсунули не того мужа. Дескать, вышла замуж за рыцаря на синей шестерке, а получила лысоватого тюфяка, не способного никому отказать.

Из папулика можно вить веревки и вязать канаты, но как только папуля сводит брови, то считай все — ты попала! Еще одно слово, и суровая папина рука потянется к ремню.

Вот и сейчас воин, затянутый в неброскую зелено — черную форму, смотрел на меня глазами доведенного женскими капризами мужчины.

Философски пожав плечами, с демонстративно обиженным видом заползаю в средневековое транспортное средство. Гулко хлопает дверца кареты и местный аналог лимузина резко дернувшись вперед продолжил прерванное подпрыгивание и потряхивание на каждой кочке.

Мария Королек,

студентка

— …но главное, о чем ты всегда должна помнить на утренних чаепитиях с королем Максимельяном, это основные темы, — наставляла меня сенеша Альцина. — Ни в коем случае не спрашивать о текущих делах в королевстве…

Разглядывая постоянно меняющийся за окном кареты пейзаж, я рассеяно кивала, напрочь игнорируя трескучие интонации сенеши, так как мой мозг был занят более насущными проблемами.

Наше путешествие длилось уже три дня.

За это время мы миновали четыре крупных города королевства Лизерии, и я была малость поражена увиденным.

Рабство!

Да — да! На территориях Союза, а это аж целых пять крупных королевств, рабство было не просто разрешено, оно считалось модным!

Маленьких детей разряжали в пестрые одежды и водили на цепочки, словно модницы тойтерьеров. Более взрослые выполняли разнообразные обязанности прислуги, телохранителей, а особо смазливые и приятные на внешность развлекали хозяев ночами.

Обо всем этом мне поведала сенеша таким скучающим тоном, словно повторяла таблицу умножения на три.

Второе, что подкосило мою хрупкую психику — это резко изменившийся климат. Стоило нам отъехать от королевского замка на приличное расстояние, как карета миновала незримую границу жаркого лета и очутилась в промозглой осени.

Меня так поразил этот резкий контраст, что я дернула сидящего рядом придворного мага за рукав.

— Это глюки или реальная осень? — пораженно прошептала я.

Сема подался вперед, мельком глянул в окно и хмыкнул.

— Ах, это… — покровительственно улыбнулся он. — Как ты помнишь в нашем мире есть магия.

Я кивнула, с восторженностью маленького ребенка наблюдая за метаморфозами природы. О магии в переданных дипломатом Байхо книгах и бумагах было очень мало информации. Прям кот наплакал! И теперь я вся обратилась в надежде, что узнаю что-то полезное.

Приободренный моим жадным вниманием, Семушка важно развалился на жестком диванчике кареты и пустился в объяснения:

— По древним текстам, магия возникла задолго до появления Богов и долгое время наполняла наш мир, но пару тысячелетий назад материк почти полностью лишился Силы.

— Плохая экология? — не утерпела я.

Сема юмора не понял, поэтому просто сердито глянул на меня и продолжил:

— Причин так никто и не понял, но под угрозой оказались все Светлые земли. То, что раньше делалось за счет магии, начали пытаться освоить люди. Какие-то вещи мы научились заменять. Какие-то навсегда остались забыты, но тот период по праву получил свое название — «Черные времена».

Придворный маг выжидательно глянул на меня, и я по привычки, обретенной еще на первом курсе во время скучных лекциях по истории, изобразила среднее между ужасом и восторгом.

Реакция Семе понравилась.

— Как бы то ни было, — с еще большим азартом принялся рассказывать парень, — но четыре столетия назад люди начали находить Источники Силы с пробужденной магией и постепенно возрождать забытые практики. Так появились дотремы…

Я поднатужилась, вспоминая во много раз сложенную карту, которая оказалась вместе с прочими данными.

Внешними очертаниями материк походил на золотую рыбку. Дотремы занимали большую часть на юге материка, т. е. в хвосте. И если мне не изменяет память, всего их было семь.

— Ты ведь как раз из дотрема, — проявила «догадливость» я.

— Совершенно верно, — кивнул парень, почему-то даже не задаваясь вопросом, а откуда я собственно взяла эту светлую мысль. — В каждом из дотремов есть свои школы и университеты магии и ворожбы, где обучают способных к магии детей. А вот на территории Союза мест где есть Источник очень мало, — печально вздохнул Сема, — но и те крохи, мы стараемся использовать.

Я громко хмыкнула. Конечно, кто же откажется от магии, дающей комфорт, удобство и власть.

— Как ты уже вероятно догадалась, замок семьи Витардов стоит на одном из таких Источников, что весьма удобно для защиты и некоторых иных вещей.

Я покивала, а затем снова глянула в окошко и напомнила:

— Но причем тут погода?

Придворный маг пожал плечами:

— Королева терпеть не может сквозняки, поэтому я продлеваю летние месяцы на территории дворца, — сообщил парень.

Задумчиво причмокнув губами, я накинула на плечи, предложенную Агафной шаль и вновь пристала к Семе с вопросами.

— Это что же получается, в вашем мире магией пользуются все, кому не лень и лень тоже?

— Не преувеличивай, — громко засмеялся парень. — Число одаренных растет с каждым годом. Конечно, их не так много как раньше, и не всех могут обучить, но постепенно мы приручаем силы природы и вводим магию в повседневную жизнь. Кстати, — неожиданно вспомнил он, — у принцессы Мариэллы тоже есть дар.

На секунду в карете повисла тишина, а затем до меня наконец дошло, насколько сильно все-таки меня подставили.