Затянувшееся молчание нарушил Питт:

— Ну хорошо, тридцать семь кораблей не достиг­ли порта назначения. Остается тридцать восьмой — «Старбак». Из капсулы Морское министерство полу­чило точные сведения о его местонахождении. Чего они ждут? Если корабль найдут, спасатели и без божь­ей помощи поднимут его с десяти морских саженей.

— Все не так просто.

— Почему? Здесь, в Оаху, у входа в бухту Перл- Харбор, Флот поднял субмарину Ф-4 с шестидесяти саженей. Еще в 1915 году.

— Нынешние адмиралы в креслах, которые дума­ют только с помощью компьютеров, не уверены, что найденное тобой послание подлинное. Им нужно время для анализа почерка.

Питт вздохнул.

— Они считают, что какой-то тупой осел подделал капсулу, чтобы всех разыграть?

— Что-то в этом роде.

Питт подавил желание рассмеяться.

— По крайней мере мой перевод получает объяс­нение. Хантер хочет, чтобы я все время был на глазах.

— Ты допустил ошибку, прочитав содержимое капсулы. Одно это переводит тебя из невинных свиде­телей в число владеющих совершенно секретной ин­формацией. К тому же 101-е отделение хочет одол­жить наш новейший вертолет FXH для дальних пере­летов. Никто в ВМФ не готов им управлять. А ты го­тов. И если недружественное государство попытается отыскать и захватить новейшую атомную подводную лодку США раньше нас — корабль пропал в междуна­родных водах, а там находка принадлежит тому, кто найдет первым, — ты станешь приманкой для тайных агентов, которые попытаются вызнать у тебя место­положение лодки.

— Хорошо сознавать, что тебя знают и любят, — сказал Питт. — Но вы забыли: я не единственный, кому известно место последнего упокоения «Стар­бака».

— Да, но к тебе легче всего подобраться. Хантер и его штат в Перл-Харборе надежно защищены; они ра­ботают круглосуточно, пытаясь разгадать головолом­ку. — Адмирал замолчал, сунул в рот толстую сигару, раскурил и принялся задумчиво пускать дым. — Если бы агент знал тебя так, как знаю я, мой мальчик, он не стал бы применять силу. К тебе в ближайший бар подослали бы самую соблазнительную Мату Хари и позволили бы тебе снять ее.

Сандекер заметил внезапно скривившееся лицо Питта, но продолжал:

— Должен добавить, что, к твоему сведению, 101-е отделение — одна из лучших тайных спасательных организаций в мире.

— Почему тайных?

— Говорить с тобой все равно что рифы тара- нить, — терпеливо сказал Сандекер. — Адмирал Хантер и его люди подняли английский бомбардировщик из воды в десяти милях от Кубы, под самым носом у Кастро. Они подняли «Новое столетие» у берегов Ли­вии, «Южный ветер» в Черном море, «Таримару» в виду Китая. И успели раньше, чем упомянутые госу­дарства поняли, что происходит. Не надо недооцени­вать Хантера и его банду подводных старьевщиков. Им нет равных.

— А почему «плащ и кинжал» в случае со «Старбаком»? — спросил Питт.

— Во-первых, последние координаты Дюпре кате­горически невозможны. Субмарина могла занять по­зицию, указанную в документе, только если умела ле­тать. Строители подлодок этим чудом еще не овладе­ли. Тем более в случае корабля, в котором десять тысяч тонн стали.

Питт пристально посмотрел на Сандекера.

— Но корабль должен быть там. Сегодняшние системы подводного обнаружения доведены до совершенства. Невозможно, чтобы «Старбак» затерялся и расширенные поиски ничего не дали.

Сандекер поднял пустой стакан и посмотрел на него.

— Пока существуют моря, корабли и люди, будут существовать необычные неразрешимые загадки. «Старбак» — только одна из них.

Питт стоял под душем: от горячей воды раскрыва­лись поры. Обдавшись наконец холодной водой, он вышел, вытерся и не спеша побрился. У него не было ни малейшего намерения являться в штаб-квартиру Хантера вовремя. Не позволю старому ублюдку ис­портить мой первый рабочий день, думал он, улыба­ясь зеркалу.

Он выбрал белый костюм и розовую рубашку. И, пока сложным узлом завязывал галстук, ему при­шло в голову, что неплохо бы обзавестись небольшой защитой. У Саммер ничего не вышло, но Питт видел: вероятность дожить до старости тает с каждым мгновением. Ему не выстоять в рукопашной с хоро­шо обученными профессиональными агентами раз­ведки.

Скорострельный пистолет «Маузер» 712-й моде­ли, серия 47405, можно описать как оружие, пробуждающее жажду крови. Этот уникальный пистолет спо­собен производить одиночные выстрелы или стрелять очередями, как автомат. Идеальное оружие, чтобы внушить страх несчастному, который беспомощно смотрит в ствол.

Питт небрежно бросил маузер на кровать, снова порылся в саквояже и достал оттуда деревянную наплечную кобуру. Ее узкий конец был металлическим, с нарезкой, которая позволяла превратить кобуру в приклад для стрельбы по дальним целям; пистолет таким образом превращался в карабин; приклад использовали и при автоматической стрельбе. Питт су­нул пистолет в кобуру и вместе с магазином на пять­десят зарядов завернул в пляжное полотенце.

По дороге в вестибюль лифт останавливался на каждом этаже, принимая новых постояльцев, пока они не перестали вмещаться. Питт гадал, что подума­ли бы его попутчики, знай они, что у него в полотенце. После того как толпа шумно, толкаясь, выгрузи­лась в вестибюле, Питт задержался, нажал кнопку «Подвал» и спустился еще ниже, к подземной парков­ке. Открыл свою «AC-Кобру», спрятал маузер в узкой Щели за сиденьем водителя и сел за руль.

Он вывел машину наверх по пандусу и влился в транспортный поток на Калакауа-авеню, направляясь в северную часть города. Пальмы, росшие вдоль ули­цы, клонились к веренице современных магазинов и офисов, а тротуары в этом квартале были запружены толпами туристов в ярких нарядах. Солнце стояло вы­соко и отражалось от асфальта, заставляя Питта щу­риться, когда он из-под темных очков смотрел на приборный щиток.

Он опаздывал на встречу с Хантером уже почти на час, но должен был сделать что-то еще, какая-то мысль в глубине сознания просила, чтобы ее услыша­ли. Он и сам не знал, чего ждет, когда под колесами заскрипел красный вулканический булыжник дороги, но тем не менее свернул с шоссе и без видимой причины проехал еще две мили. Потом остановил маши­ну у обочины и прошел мимо небольшой аккуратной вывески: «Музей Бернис Пауахи Бишоп: полинезий­ская этнология и естественная история».

Главный зал с галереей на верхнем этаже был ус­тавлен аккуратными витринами с туземными каноэ, птицами и рыбами, копиями примитивных травя­ных хижин и необычными уродливыми статуями древних гавайских богов. Питт заметил невысокого, седовласого, с гордой осанкой мужчину, который размещал в витрине коллекцию раковин. Джордж Папаалоа был настоящим гавайцем: широкое корич­невое лицо, выступающий подбородок, большие гу­бы, туманные карие глаза и грациозное, движущееся без усилий тело. Он поднял голову, увидел Питта и помахал.