кривится генерал. — У нас только-только дела в гору пошли, а ты… Я ему верю.

— Я тоже. Как себе. Но, Максим Иваныч, над нами начальство.

— Понимаю, но что там, дураки что ли? Они должны понять…

— Ну может и не дураки, — взяв папиросу разминаю её пальцами. — Но упёртые. Есть такие…

— Какие?

— СМЕРШ, — выдыхаю прикуриваю и смотрю на Быстрицкого. — Там такие звери. Причём звери при полномочиях. Они первыми за Владислава зацепятся. И, наверное, смогут всё испортить. Надеюсь что нет, но в скором времени я ожидаю их визита. Донесения в Свердловск я уже отправил. А там, наверняка, в кабинетах сейчас паника. Зуб даю, наша новая столица от таких новостей как улей гудит. И что она нагудит, это вопрос. Нет, я не думаю что опасения Владислава подтвердятся и его с семьёй в лаборатории закроют. Его за такие заслуги примут. Но перед этим, возможно, все мозги и ему и нам выклюют. Так что, скоро нам предстоит держать оборону. Кстати, где Владислав? Вечер, а его всё нет.

— Обещал значит придёт, — ворчит генерал, присаживается и улыбаясь достаёт из кармана кителя лейтенантские погоны и удостоверение.

— Хех, Максим Иваныч, ты неисправим.

— Старый я уже исправляться. Ну что, ждём или отправляем.

— Ждём.

Пока ждём рассматриваем нарисованную Серафиной очень подробную карту оборонительной линии, которая впечатляет. До врага пятнадцать километров по практически ровному полю с редкими оврагами, околками, небольшими речушками и скалами. Мы на возвышенности, что даёт нам преимущество. А теперь, преимуществ у нас масса.

Первой линией, в двух километрах от нас, идут ловушки или прямоугольные ямы по пять метров глубиной, десять длинной и четыре шириной. Ямы прикрыты тонкими каменными плитами и слоем земли. И если пехота пройдёт и ничего не заметит, то танки свалятся. Далее рвы и тут Владислав с Осипом превзошли сами себя. Рвы глубиной десять метров, шириной пять и длиной по километру в обе стороны. Заполненный водой, спасибо Маришке. Ну а далее баррикады из разбитой техники за которыми наши позиции. Правда баррикады… Серафина говорит что перед техникой, рассаженные на колья солдаты, головы на шестах. Кучи тел и огромная табличка с предупреждением в котором сказано что так будет с каждым. С нашей стороны этого не видно, но вот наступающий враг…

— Товарищ генерал, — заходя улыбается Влад. — Разрешите?

— Заходи. Ну как?

— Пока всё по плану. Остальное расскажу после принятия решения. Когда наше руководство соизволит ответить.

— Наше? — улыбается генерал.

— Да. Итак…

Договорить Влад не успевает, Быстрицкий вручает ему погоны и документы. На что Влад начинает высказывать свои опасения, потому как не помнит кто он и как попал в плен. Он не знает, а я знаю. Он отсюда. На участке немного южнее пропал безвести. Так же как и Маришка. А вот со Спичкиными могут быть проблемы. Есть заметки, что семья Спичкиных, отец и близнецы перешли линию фронта и ушли к врагу. Хотя… Не по мне это, но можно сделать так, что эту записку никто не увидит. Тем более…

Пока размышлял, Влад и генерал раскатали карту и встали над ней.

— Очень интересно, — разглядывая карту бормочет Влад. — Аэродром, надо убирать. Этим мы с Осипом займёмся. Нам самолёты нужны? Если нужны, то придётся брать Серафину. Вот эту дорогу надо убирать. По ней идёт снабжение. А вот сюда, надо уронить наш ядрён бабах. Здесь центр, мозг всей вот этой армии. И если мы его уничтожим, то фронт рухнет. Но не с нашей стороны. Надо попросить Лазарева увеличить мощность.

— А нас не зацепит?

— Зацепит, излучением накроет. Но это бомба другой модификации. Едем далее, — взяв ложку и указывая на карту бормочет Влад. — Как только накроем центр, надо будет нанести удары южнее и севернее. Такими же бомбами. Потом, перемещаемся на триста километров, уничтожаем вот этот населённый пункт, то есть транспортный узел... И тогда всё. Можно переходить к контрнаступлению и периодически нанося удары ядрён бабахами по скоплениям войск, идти и стирать фашистов в порошок.

Закончив Влад улыбается, откусывает ложку и жуя указывает на карту огрызком ручки.