функциональность и значение ИИ. По замыслу теоретиков разработки, восьмое поколение должно было стать независимым от человека – Искусственным Человеком, другом, а не подчинённым, братом по разуму, а не ведомым, внешний вид которого должен быть максимально приближен к человеческому. Перед человечеством стояли глобальные задачи, которые не решались ни выходцами солнечной системы, ни Человеческим Сообществом Человеческих Цивилизаций. Одной из таких задач был проект «Галактика-Галактика»8.

По всей видимости, в разрабатываемых «моделях» что-то не учитывалось, был какой-то постоянный сбой, не учтённый никем и не понятный для работавших над проектом учёных. То киберчеловек, получив ИИ, начинал себя переделывать технически, то киберчеловек впадал в разные нестабильные состояния. Переформатирование тела кибером было неприемлемо в понимании учёных теоретиков, так как в схожести тел человека и кибера была главная функция – их взаимного родства, отношение друг к другу как родственных видов, что в первую очередь обуславливало их дружелюбие. Некоторые наиболее перспективные разработки почему-то самоуничтожались, не оставив и строчки комментариев. В общем, добиться стабильности в создании киберчеловека пока не удавалось. Именно в эту область разработок и получил назначение Люкас.

Всё это за короткое мгновение пронеслось в воспоминаниях предшествующего дня, и Люкас стал неторопливо собираться. Внутри же он сгорал от нетерпения быстрее оказаться в ЦРНБО, чтобы с головой окунуться в работу. Продолжить научно-исследовательскую, созидающую новые биокибернетические организмы, деятельность. Решать самые актуальные задачи века.

Спустя сорок пять минут биокибернолог стоял возле прозрачной двери своего нового кабинета. За дверью из нейростекла было несколько столов разной конструкции и предназначения. В дальнем углу стоял экспонат из нейропластика. Это была человеческая фигура, имеющая фронтально угловой срез. Левая половина фигуры была срезана до середины внутрь, обнажая каркас и внутренности киборга. По такому же экспонату, когда-то юный, Люкас Фен сдавал практические экзамены в учебном центре, где проходил Ступени Практики. Это была очень удобная штуковина для наглядного объяснения различных технических подробностей при отсутствии голографической модели. Она помогла родиться многим интересным идеям на стадии разработки и отвергнуть еще большее количество идей безумных.

Склонившись над одним из столов, сидел мужчина в спецкостюме и изучал голограммы микросхем. Люкас сделал несколько шагов к двери, так чтобы датчик замка понял, что человек собирается попасть внутрь помещения и просканировал его сетчатку глаз. Спокойный женский голос замка двери ласково пропел из маленького динамика под потолком кабинета: «Люкас Фен, биокибернолог II степени». Дверь бесшумно отъехала в сторону, пропуская в помещение Люкаса, одетого в такой же спецкостюм, как на человеке за столом. Последний оглянулся, встал и пошёл на встречу.

Биокибернологи II степени, коллеги по разработкам с этого дня, встретились где-то посредине комнаты и скрепили кисти рук в твердом мужском рукопожатии.

– Киррик, – представился мужчина, на груди которого светилась табличка: «Киррик Стойн, биокибернолог II степени. ЦРНБО». Он был лет на двадцать – тридцать старше Люкаса, но для коллег одного уровня это не имело никакой принципиальной разницы.

Возраст вообще не был показателем в Ступенях Реализации. Значимость имели только заслуги перед Человечеством. Вообще, в выбранной Люкасом специализации, II степень очень редко присуждалась специалистам его возраста. Но он так много сделал, столько достижений за восемь лет Реализации, что с VI Ступени поднялся до II и был гордостью ЦРНБО. Его заслуги перед Центром были неоспоримы.

Люкас великолепно владел приобретёнными знаниями и навыками. Сделал множество научных работ параллельно с творческой деятельностью по созданию биокибернетических организмов для разных сред. Эти организмы занимались изучением всех уголков галактики, от края до центральной части. Он даже защитил «докторскую», что было большой редкостью для специалистов его возраста. Читал курс лекций у студентов по предмету, название которого совпадало с названием его докторской диссертации: «Теория эволюции самосознания у искусственного интеллекта».

После знакомства, Киррик показал Люкасу задачу, над которой он трудился в данный момент и они вместе погрузились в работу. Так началась новая глава в жизни молодого специалиста, доктора в сфере теории разработок новых биомеханических организмов, биокибернолога II степени, Люкаса Фена.

глава 3

Когда пилот и штурман вернулись в лабораторию, Люкас всё ещё пребывал в воспоминаниях, а Алан читал какой-то документ. Капитан из вежливости поинтересовался, Алан ответил, что это технический паспорт корабля, на котором они сейчас находятся. Документ, как и многие «технические листки»9 был оснащён голографическим проектором. В момент чтения, при нажатии, активируется интерактивная голографическая модель объекта.

– Бьюйк, капитан, – в голосе Алана прозвучали странные нотки, – что вы можете сказать о гиперпространстве?

– Не совсем понимаю, что именно мне рассказать, Алан? – Капитан был слегка озадачен таким вопросом. Файет с любопытством наблюдал за Аланом, слегка прищурив оба глаза. Алан с терпеливым ожиданием смотрел на капитана. Бьюйк, прямо как ученик Ступеней Воспитания переступил с ноги на ногу, собираясь с мыслями. Люкас тоже оторвался от воспоминаний и с интересом наблюдал за разворачивающимся диалогом коллег. Алан предложил капитану и штурману присесть.

– Меня интересуют все технические подробности, которые имеются в вашей памяти.

– Знаете, Алан, я не увлекался теорией гиперпространства, Файет больше знает об этом, может, его спросите? – Попытался уклониться от ответа Бьюйк.

– Нет, мне интересно, что скажете вы, потом я спрошу и у Файета.

– А я хоть сейчас, – отозвался штурман, готовый прийти на помощь капитану в сложных теоретических вопросах. – Я на третьей Ступени Практики сдавал доклад о возможностях гиперпространственного двигателя, если бы таковой был изобретён.

– А разве он не был изобретён? – Спросил Алан.

– Что? – Удивлённо переспросил Файет. Его взгляд блуждал по лицу Алана, как будто изучая его. Глаза, нос, губы, подбородок, брови. До него начал доходить смысл вопроса.

– А разве… – после некоторой паузы продолжил штурман, – разве у вас есть другие сведения или воспоминания. А знаете, Алан, вы правы, мы не можем ничего утверждать, находясь в данном месте в данном состоянии, при отсутствии здравой памяти, – Файет опять задумался, – хотя…

– Не мучайтесь, Файет, – улыбнувшись, Алан прервал размышления штурмана вслух. – Ваша память вас подводит. Как и ваша, капитан, – добавил он, посмотрев на Бьюйка. – Как и моя, – подвёл итог Тью.

Капитан и штурман в лёгком недоумении уставились на астрофизика и специалиста паранормальных явлений по совместительству.

– Я не могу сейчас всего объяснить и рассказать, так как владею не всей информацией. Но из того, что знаю, наверняка, могу сказать следующее: гиперпространственный двигатель существует.

– Вот это поворот! – произнося это, Бьюйк поднял обе брови, сморщив лоб в три жирных складки. Файет привычным мимическим движением прищурил оба глаза, внимательно изучая Алана. Все затаили дыхание в ожидании, что же