— А, ничего! — махнула рукой Татьяна. — Выпивка у нас есть, закуска тоже. Продержимся.

— Что ж мы на поминки, пьяные, что ли, приедем? — осуждающе сказала Галя.

— Когда мы еще приедем-то! Здесь и помянем.

— В автобусе?

— А чем не место? Уж лучше, чем сидеть за одним столом с этим… — И Татьяна невольно поморщилась.

— Ты че! — сказала Киска. — Греков — классный мужик!

— Ты на рожу-то не смотри, — усмехнулась Антонина Дмитриевна, которая уже успела основательно накушаться грековского коньячку. -

Рожа-то у Юрки смазливая, а вот нутро гнилое. И женился он на Нинке по расчету. И, между прочим, я ей говорила.

— И я, — поддакнула Татьяна. — Предупреждала, что ему квартира нужна и прачка-кухарка-уборщица в доме. Прислуга, одним словом.

— Это ты потому так говоришь, что Греков на тебя внимания не обращал! — фыркнула Киска. — А ты ему глазки строила!

— На тебя, что ли, обращал? — взвилась Татьяна.

— Представь себе!

— Да Греков бабник! — поддержала Киску Милочка. — Это сразу видно. Взять эту, на красной машине. Ну, чего она на кладбище приехала?

— Если у Грекова и была любовница, то не такая шикарная, — не согласилась с ней Киска.

— Много ты про него знаешь! Кто ж она тогда? Не Нинина же подружка! У нее таких подруг не было! — сказала Милочка.

— А ты откуда знаешь? — усмехнулась Татьяна.

— Да кто она такая? Домохозяйка!

— Да уж, — оскалилась Татьяна. — Только у этой домохозяйки…

— Таня! — моментально одернула ее Антонина Дмитриевна.

— А что такое? Кому теперь все это достанется?

— Уж не тебе! Не волнуйся так!

— И не тебе! Хотя ты свой кусок уже урвала.

— Танька! — Тоня!

— Да хватит вам ссориться! — не выдержала Галя.

— Давайте еще по коньячку, — поддержала ее Киска.

Таисия Максимовна и Инна с испуганным видом следили за перепалкой. Первая предпочитала никогда ни во что не вмешиваться, а вторая была новенькой. И через три года все равно — новенькой. Есть такой тип людей.

— И в самом деле, — поспешно сказала Антонина Дмитриевна. — Давай-ка, Таня, лучше выпьем. Помянем нашу Нину.

И потянулась за бутылкой коньяка.

— Чует кошка, чье мясо съела, — сквозь зубы сказала Татьяна, но тем не менее подставила свой стаканчик. — Таисия Максимовна? Инна?

— Ни-ни, — синхронно затрясли головами обе. — Мы не будем!

— Хватит ломаться-то, — буркнула Татьяна.

— Погодите-ка… — насторожила вдруг острые ушки Киска. — У кого-то мобильник звонит!

— Ой, мне свекровь должна позвонить! — спохватилась Галя. — Я ж на нее ребенка оставила!

Остальные тоже схватились за сумочки, кроме Таисии Максимовны, у которой телефона не было вовсе, и Инны, которая ни от кого не ждала звонка.

— Ба! Да это ж мой! — спохватилась Антонина Дмитриевна и выхватила из сумочки мобильный телефон. — Небось, Пашка. — Потом посмотрела на дисплей и удивленно сказала: — Гляди-ка! Номер-то незнакомый! Кто бы это мог быть? Але?

— Это Греков, — раздалось в телефонной трубке, и Антонина Дмитриевна невольно поджалась. — Вы меня слышите, Антонина Дмитриевна?

— Да, Юра. Слышу.

— Тут рядом со мной сидит Владимир Петров. Как выяснилось, близкий друг моей покойной жены. Оказывается, Нина одолжила вам денег… — В голосе Грекова послышалась злость.

Сидевшая рядом с заведующей Татьяна удивленно округлила рот, а потом на ее веснушчатом лице появилось выражение торжества: ага! Попалась! Татьяна сделала еле заметное движение туловищем по направлению к подруге и насторожила уши. Антонина Дмитриевна, напротив, попыталась отодвинуться.

— Так это правда? — спросил Греков.

— Видишь ли, Юра, — залопотала Антонина Дмитриевна. — Я…

— Вы мне скажите: брали?

— Юра, я… »

— Петров знает все, — предупредил Греков. — И, между прочим, он сотрудник милиции. А я — старший следователь прокуратуры. На нашей стороне закон. Бессмысленно отпираться.

— Да. Брала.

— Десять тысяч? — Да.

— Долларов? — уточнил Греков. — Да.

В трубке теперь было напряженное молчание.

— Юра, я все отдам, — заторопилась Антонина Дмитриевна. — Мы с Ниночкой договорились: частями. Каждые полгода по две тысячи.

— Почему ж вы до сих пор не вернули ни копейки?!

— Юра, у меня обстоятельства… — залепетала Антонина Дмитриевна.

— А почему я об этом не знаю?!

— Видишь ли, Юрочка…

— Да попробуйте вы мне не вернуть эти деньги!

— Это были не твои деньги, — ляпнула вдруг заведующая. — Нинины.

— Что?! Да я же ее законный муж! Все мое!

— Попробуй теперь докажи свои права.

— Какие еще права?!! Вот что, я не собираюсь выяснять с вами отношения по телефону. Но как только мы приедем…

— Хорошо, Юрочка, хорошо. Договоримся.

— Я думаю.

И Греков дал отбой. Выражение лица у Антонины Дмитриевны теперь было испуганное.

— Ну что? Греков все узнал? — с торжеством спросила Татьяна.

— Не понимаю… Откуда? Откуда этот Петров мог узнать про деньги? Ведь никакой расписки… Под честное слово, — растерянно сказала Антонина Дмитриевна. Потом с надеждой посмотрела на Татьяну: — А может, не отдавать?

— Хочешь с Грековым связаться? — усмехнулась та. — Да он же куркуль! За свое глотку перегрызет! А тут десять тысяч!

— Погодите, девочки, вы о чем? — вмешалась в разговор Галя. — Десять тысяч чего?

— Долларов! — с торжеством сказала Татьяна. — Наша уважаемая Антонина Дмитриевна два года назад одолжила у Ниночки десять тысяч долларов. На квартиру старшему сыну не хватало. А отдавать и не собиралась.

— Врешь! — взвилась заведующая. — Это ты, Танька, так говоришь, потому что сама хотела поиметь с Нины деньги!

— Она была моя лучшая подруга! Моя! Понимаешь? А ты влезла!

— Ты так говоришь, будто это были твои деньги!

— Да! Мои! У меня, между прочим, Ольга в институт летом поступает! А на бесплатное — туда, куда я хочу, — не пробиться!

— Да потому что твоя Ольга — тупая, как и ты!

— А твой Пашка не тупой! Опять небось дополнительные занятия прогулял? Что, не позвонил? Небось еще у Нинки занять хотела, чтобы его в институт пристроить, от армии отмазать? Тех денег не отдала, а тебе еще надо! А как там твой старшенький поживает? Небось снова без работы? Как же, отдаст он Грекову долг! Да с чего? У кого теперь побежишь, занимать?