– Сергей Никитич, – кивнула я ему со сдержанной вежливостью.

– Здравствуйте, – добавила Алиса, с любопытством уставившись на мужчину широко раскрытыми глазами.

– Здравствуйте-здравствуйте, – улыбнулся он, взглянув на меня, а потом – на Лису. И во взгляде его при этом зажегся теплый огонек.

Стоило признать – отец Влада был куда более приятным человеком, чем его супруга. Вот только, судя по тому, что я увидела на приеме – Инна Владимировна его полностью подавляла. От меня не укрылось, что он не рисковал возражать ей абсолютно ни в чем и слушался каждого ее слова, хотя вернее было бы сказать – приказа. Тем удивительнее, что он сейчас оказался здесь, без опеки зоркого соколиного ока жены.

– Вы один? – не удержалась я от вопроса, нарочито оглядевшись по сторонам, будто ожидала, что Инна Владимировна сейчас выскочит из кустов и закричит «Сережа, а ну-ка к ноге!».

Он неожиданно рассмеялся на мою реплику. В глазах его светилась подкупающая самоирония, когда Сергей Никитич ответил:

– Да, сегодня меня отпустили с поводка.

Хмыкнув, он склонился ко мне и заговорщическим тоном добавил:

– Точнее, я сам сбежал. Пока Инна уехала к подруге.

Я улыбнулась ему в ответ совершенно искренне. Он мне, определенно, нравился. Хотя вопрос о том, что он делал здесь – оставался открытым.

– Я, конечно, очень польщена, что вы сбежали именно ко мне, – ответила, продолжая улыбаться, и, шутливо погрозив пальцем, добавила:

– Но все же должна вам напомнить – я невеста вашего сына.

Оставалось надеяться, что Влад еще не рассказал своей семье о нашем трагическом расставании и его отец приехал ко мне не для того, чтобы помирить влюбленных.

– Вы мне нравитесь, Эмма, – сказал Крамольский-старший со смехом. – Но, кстати, именно потому, что вы невеста Влада, я и приехал к вам.

Я молча ждала.

– Наше знакомство не назовешь очень удачным, – заговорил Сергей Никитич после паузы и, отмахнувшись от возможных возражений, продолжил:

– Ничего не говорите. Я и сам знаю, что Инна сложный человек. Поэтому, пока ее нет, я и решил приехать к вам и позвать вас с Алисой в гости. Чтобы узнать друг друга немного лучше. Не возражаете?

Вообще-то, я, естественно, возражала. Вряд ли стоило принимать подобные приглашения без одобрения Влада, но уведомить его в данный момент я тоже никак не могла. Не звонить же мне ему прямо при его отце, чтобы спросить: «Владислав Сергеевич, у меня тут нежданно нарисовался ваш отец. Должна ли я продолжить наш спектакль?».

Лучшее, что можно было сделать – это попросту отказаться от приглашения. Что я и попыталась осуществить.

– Спасибо, что приехали и пригласили, но, к сожалению, сегодня мы не можем, – начала было я, но тут вдруг вмешалась Алиса:

– А мне можно будет поиграть с Чарли?

Чарли был очаровательным псом породы бигль. Алиса давно просила меня купить ей собаку, но на содержание животного у нас попросту не было средств.

– Конечно, – добродушно откликнулся Крамольский-старший. – А еще у нас есть кошка Леона, – добавил он, склонившись к Лисе.

Дочь в ответ смешно наморщила носик и заявила:

– Не люблю кошек. С собаками намного интереснее!

– Ну прямо как Влад, – усмехнулся Сергей Никитич. – Да и я тоже больше люблю собак. А Леона, скажу я вам по секрету, вся в свою хозяйку. С Чарли и правда куда интереснее. Ну так что, едем?

Выпрямившись, он взглянул на меня вопросительно.

– Мамочка, ну пожалуйста, – взмолилась, в свою очередь, Алиса.

И в этот момент я поняла, что выбора у меня просто нет.

– Что вам предложить? – спросил Сергей Никитич, когда мы устроились в просторной, но несколько помпезной гостиной, оформленной в голубых и золотых тонах.

Подобный интерьер, на мой взгляд, уместнее смотрелся бы где-нибудь в Версале. На миг показалось даже, что из-за богато расшитой шторы сейчас выскочит Людовик Четырнадцатый, прячущийся там с очередной фавориткой. Ну или хотя бы Пятнадцатый со своей мадам де Помпадур.

– Чай, пожалуйста, – ответила я хозяину дома, отмахиваясь от бредовых мыслей.

На самом деле, мне ничего не хотелось, только поскорее отсюда уехать. Но нужно было соблюдать негласный этикет.

– А тебе? – спросил Крамольский-старший у Алисы.

– У вас есть апельсиновый сок? – поинтересовалась Лиса в ответ.

– Конечно, – усмехнулся Сергей Никитич. – Влад тоже его любит.

Снова Влад! На этот раз я встревожилась. Внутри прочно осело чувство, что хозяин дома на что-то намекает. И долго ходить вокруг да около я не собиралась.

– Вы хотели о чем-то поговорить со мной? – спросила прямо, когда Лиса, прихватив стакан с соком, умчалась в сад играть с собакой.

Сергей Никитич лишь брови приподнял. Точь-в-точь, как это делал его сын.

– Нет, я хотел просто пообщаться. Знаете, что я нашел сегодня утром в своем кабинете?

– И что же?

– Семейный фотоальбом. Сто лет его не открывал, тот аж пылью покрылся! И подумалось – может, вы захотите взглянуть? Ведь скоро вы тоже станете частью нашей семьи.

Отказаться я, естественно, не могла. Хотя никакой частью семьи мне стать не грозило. Другое дело – Алиса….

– С удовольствием, – улыбнулась я и Крамольский, поднявшись со своего места, взял с комода увесистый альбом и присел со мной рядом.

Первые фотографии были типичными. Памятные снимки родственников – от самых ближайших до десятого колена, фото со свадьбы Сергея Никитича и Инны Владимировны. Совместное фото с еще совсем маленьким Владом.

А потом Крамольский перевернул страницу и я обмерла от ужаса. С фотоснимка на меня смотрела… Алиса.

Конечно, на самом деле это была не моя дочь. На первый взгляд это было обычное фото с утренника в детском саду, где Влад был обряжен зайчиком. Но его взгляд, выражение лица, мимика… все это было словно зеркальное отражение Лисы.

Господи, а я ведь была уверена, что дочь совершенно не похожа на своего отца! Но глядя на детское фото Влада со стороны, отрицать сходство было трудно. И мне вдруг стало ясно – Сергей Никитич тоже это понимал. И пригласил меня в гости вовсе не просто так.

– Очаровательный костюм, – хмыкнула я, глядя на хмурого Влада на фото, где одно заячье ухо уныло свесилось, полностью передавая настроение обладателя этого костюма.

– Как видите, Влад так вовсе не считал, – негромко рассмеялся Сергей Никитич.

Он продолжил листать альбом, что-то рассказывая и показывая, а во мне нарастало чувство тревоги. Он все понял – это было очевидно. И мне, определенно, стоило поторопиться с тем, чтобы выложить Владу правду, пока это не сделали его бдительные родственники.