— Нет, Монтгомери были тори. Когда корона проиграла войну, Монтгомери потеряли все. В конце концов они эмигрировали в Канаду вместе с другими бежавшими сторонниками тори, и мой прадед приобрел часть земли.

Гален оглядел невспаханные поля и спросил:

— Сколько у тебя акров земли?

— Около ста десяти.

— Ты не занимаешься сельским хозяйством?

— Нет, но мистер Хаббл занимается на участке, который я ему сдаю в аренду. Во время сбора урожая он отдает мне часть прибыли. Он живет примерно в пяти милях к востоку.

— Кто-нибудь поблизости продает землю?

— Почему? Ты хочешь жить среди нас, предателей?

— Возможно.

— Ты, конечно, шутишь?

— Может быть.

Он с трудом поднялся с пня. Опираясь на трость, он встал и сказал:

— Думаю, на сегодня с меня хватит прогулок на свежем воздухе.

Эстер все еще была ошеломлена возможностью того, что он мог купить землю где-нибудь поблизости. Ей хотелось забросать его вопросами.

Гален почувствовал это и, не в силах удержаться, чтобы не поддразнить ее, спросил:

— Я возбудил твое любопытство, мисс Уайатт?

Эстер была удивлена улыбкой на его избитом лице.

— Да, Гален, это так.

— Хорошо, — сказал он, тихо посмеиваясь. — Хорошо.

Эстер смотрела, как он ковыляет обратно к дому, и ее вопросы остались без ответа.

Позже в тот же день Эстер размышляла над его поразительным заявлением. Действительно ли он собирался купить землю в этом районе, и если да, то с какой целью? Она никогда не слышала никаких историй о том, где жил Черный Дэниел, когда не был в разъездах, и ничего не слышала о том, что у него есть семья. Все, что она знала, это то, что Черный Дэниел помогал рабам бежать и вел их на север, и что он, как и уэслииты, никогда не терял пассажиров. Была ли у него где-нибудь жена, которая сейчас очень переживала из-за его отсутствия? Иметь супругу будучи членом Дороги, должно быть, мучительно. Учитывая все опасности, с которыми приходилось сталкиваться — ловцов и собак, которых нужно было избегать, — и вполне реальную угрозу предательства, нависшую повсюду, Эстер была благодарна своему жениху, Фостеру Квинту, который не имел официальных связей с Дорогой. Ее собственное участие было достаточно опасным. Фостер, канадец по происхождению, в настоящее время заканчивал учебу в Оксфорде в Англии. Весной он собирался вернуться к берегам Америки. Перед ее мысленным взором возникло смуглое лицо Фостера, и она поняла, что написала ему всего один раз с тех пор, как приехал Гален. Она добавила еще одну пренебрежительную отметку в послужной список Черного Дэниела, но тут же остановилась — этим утром Гален извинился за то, что был такой занозой в заднице. Он даже улыбнулся. Она понятия не имела, как долго продлится такое поведение, но надеялась, что так будет продолжаться до конца его пребывания здесь.

Эстер вошла в подвал и обнаружила, что он подкладывает дрова в старую печь. Прохладный воздух, царивший там, внизу, идеально подходил для зимовки овощей и других продуктов, но сырость и холод под землей не были идеальным местом для людей. Возможно, ей придется подумать о том, чтобы переселить его в дом, если он задержится дольше.

— Вот твой обед, — позвала она.

Он отвернулся от печки, кивнул в знак приветствия и направился обратно к своей койке. Он сел, прислонил трость к тонкому матрасу и взял поднос.

— Здесь есть лекарство?

Эстер покачала головой.

— Нет. Когда Би заходила сегодня утром, я рассказала ей о твоих успехах, и она сказала, что ты, вероятно, можешь обойтись без него.

Он снова удивил ее своей улыбкой.

Эстер застенчиво улыбнулась в ответ.

— Я сказала ей, что ты будешь рад это слышать. Она зайдет и посмотрит, можно ли снять швы в ближайшие несколько дней.

— Хорошо. Чем скорее я избавлюсь от этих ниток, тем лучше.

Обед состоял из тушеных помидоров, сочного мяса и самой сладкой рыбы, которую он когда-либо пробовал.

— Ты чертовски хорошо готовишь, Эстер Уайатт.

— Спасибо.

Он не сводил с нее глаз, и она снова почувствовала его притяжение. Пытаясь не обращать внимания на эти ощущения, она спросила:

— После еды ты расскажешь мне о засаде? Сегодня вечером у нас заседание Комитета бдительности, и его члены захотят узнать о предателе.

— Так ты мне веришь?

— Твои травмы говорят сами за себя, но то, что Иуда из Уиттекера, еще не доказано.

— Я вез на фургоне нескольких пассажиров — мужчину по имени Эфраим, его жену Лайзу и их шестилетнего сына Джейка. Я заранее нарядился, чтобы выглядеть как пожилая белая вдова, в шляпке и вуали, потому что часть пути до Мичигана мы проделали на поезде. Эфраим и его небольшая семья выдавали себя за моих слуг.

Эстер знала, что использование поездов для поездки на север было несколько более распространенным явлением, чем предполагали рабовладельцы и ловцы рабов. В частности, светлокожие чернокожие часто использовали свой цвет кожи, чтобы выдать себя за белых, а затем отправлялись по рельсам к свободе. Один из самых знаменитых побегов той эпохи был совершен в 1846 году очень светлокожей Эллен Крафт и ее мужем Уильямом, рабами из Джорджии. Эллен, переодевшись в молодого плантатора, путешествовала со своим темнокожим мужем, выдававшим себя за слугу, на поездах и пароходах из Джорджии в свободную землю Филадельфии.

Голос Галена привлек внимание Эстер.

— Мы въехали в штат через округ Касс. Я знал семью в Энн-Арборе, которая приютила бы нас, и мы отправились туда. Это заняло у нас три дня, но, когда мы подъехали к дому, я не увидел света в окнах и в руке жокея.

На крыльцах многих домов по Дороге или во дворах перед домом стояла небольшая статуя чернокожего жокея в красном мундире, держащего в вытянутой руке фонарь. Если фонарь был зажжен, беглецы знали, что можно безопасно подойти к дому и попросить убежища. Если фонарь не горел, путешественники знали, что нужно двигаться дальше, потому что в этом районе небезопасно. В доме Эстер на протяжении многих десятилетий был такой фонарь. Он стоял у дороги, якобы для того, чтобы освещать путь к задней части дома. Из-за присутствия Шу и его людей огонь в нем не горел уже несколько дней.

Гален продолжил.

— Одной из причин, по которой нам нужно было найти убежище, было полнолуние в ту ночь. Если мы могли видеть на мили вокруг при свете этой луны, то и ловцы рабов тоже.

— Так куда вы направились?

— В другое безопасное место, которое я знал за городом. Только мы так и не добрались