Настя включила свет. Женька принялась задувать свечи и сворачивать ватман. Ярик подкидывала дрова в камин. Оказывается, прошло больше трех часов. А мы и не заметили, как пролетело время.

— Может, еще кого-нибудь вызовем? — предложила румяная Настя. — А то мне не очень понравилось предсказание по поводу рыжего Константина. Не хочу за него замуж!

— Может, это будет Константин Эрнст? — усмехнулась Женя.

— Угу, еще скажи, что это будет Константин Меладзе! — возмутилась она.

— Ага, будешь, Настька, ты на сцене полуголая скакать, — рассмеялась Птица. И громко запела, подхватив полено на манер микрофона и принявшись извиваться, судя по всему, в некоем подобии танца: — А я простила, я простила его опять, опять, опять. О, как намаялась я с тобой, моя попытка номер пять.

Мы захохотали.

— Подруги просили слезно, — подхватила я, присоединяясь к кривляньям Ярославы. — «Настя, спасайся, пока не поздно!» — Я сложила руки, как в молитве, и бухнулась перед ней на колени.

— Держись от него подальше! — строго пропела Точка, поправляя очки на носу.

— Печально сказала подруга Женя, — размазывала от смеха слезы Яра.

— Но пятый мой совсем не такой, в его руках я таю, как снег. Меня уносит теплой рекой в под-не-бесь-е! — тонким высоким голосом протянула Настя, гламурно ломаясь и строя смешные рожицы.

— На-на-на-на! — громко начали петь мы сквозь смех, подпрыгивая и пританцовывая. — Ля-ля-ля-ля! Моя попытка номер пять!

Так мы бесились, скакали вокруг стола и громко пели.

Минут через десять, повалившись на диван без сил, вдоволь насмеявшись и напрыгавшись, мы решили, что надо еще кого-нибудь вызвать. А для начала выпить чаю.

— Но, девочки, это последнее, что мы делаем, потому что информационное поле тут и так насыщенное. Боюсь, что духи рассердятся на нас, — предупредила я подруг.

— Ой, Варь, ты такая большая, а все еще веришь в сказки, — фыркнула Точка.

— То есть это не ты у Симоны про своего друга спрашивала? — прищурилась я. — Ты ничего не хочешь нам рассказать?

— Ничего, — тут же окрысилась Волоточина, давая понять, что больше не скажет ни слова.

— Как знаешь, — улыбнулась я.

— Варя, а кто такие мавки? — вытянулась на стуле Птица.

— Это такие существа, женщины, очень красивые, которые зачаровывают парней, и те вскоре гибнут. Я боялась, что Кир на Светлояре встретил мавку и теперь ему угрожает опасность.

— А где они живут?

— В лесах, на озерах…

— Тут есть и лес, и озеро, — пробормотала Настя.

— Козарева, еще скажи, что теперь ты боишься ложиться спать! — с укором глянула на нее Женька. — Двери запри, чтобы они в дом не попали. Варечка, а через камин твои мавки не пролезут? — с издевкой спросила она сладким голоском.

— А я его побольше натоплю, — нахмурилась Птица.

— Да ну вас! — отмахнулась я от девочек, прикрепляя на стене кнопками белую простыню. — Ну и кто мне тут рвался помогать?

Ярик подскочила и перехватила у меня ткань. Я заколола иголками квадрат, сделанный из куска черного бархата, на самой дальней стене гостиной. Отошла и полюбовалась на свою работу. Красотища! Нам бы камин как-нибудь прикрыть, чтобы была полная темнота.

— Варь, а мавки на морозе ходят? Или они только летом активны? — с надеждой смотрела на меня Настя. Точка рассмеялась.

— Ты такая жестокая, — недовольно выговорила ей Птица. — Не бойся, Настасья, если придет мавка, я ее зарублю.

— Вся надежда только на тебя, Ярочка, — на полном серьезе произнесла Настя.

— Девочки, прошу вас. Ярик, надо как-то камин прикрыть. Для этого обряда нужна темнота.

— Диван развернуть? — задумчиво почесала Яра затылок. — Женьк, а ну помоги мне!

— Девочки, только не спалите мне дом! — взвизгнула Настя.

— Отставить бояться. Всё под контролем. — Птица и Точка ловко передвинули диван. — Готово, товарищ начальник. Давай зови своего духа.

Я вздохнула:

— Идите ко мне и ничего не бойтесь. Мы будем вызывать Пиковую даму, которая исполняет желания. Задумайте каждая самое важное для вас желание. Вот самое-самое. Когда Пиковая дама придет, надо будет четко проговорить его. Я буду ведущей, буду вызывать ее. Я же буду просить ее последней, и я буду ее отпускать. Это важно. Если что-то пойдет не так, то я отпущу дух. Готовы? — Подружки напряженно кивнули. — Насть, вырубай освещение.

Гостиная погрузилась в темноту. По нечеткому контуру я заметила, как Настя села рядом с Яриком.

— Готовы? — шепотом спросила я.

— Да, — тихо ответили они.

— Желания произносите быстро и четко.

Я принялась вглядываться в черный квадрат, который на фоне белой простыни казался черной дырой, засасывающей мое сознание.

«Черная королева, приди и исполни наши желания», — мысленно произнесла я, стараясь настроиться на волну духа. Дрова в камине потрескивают. В темноте все выглядит особенно страшным. Тени шевелятся, а из угла на нас пялятся какие-то потусторонние уродцы. Белая простыня на стене похожа на портал в другое измерение, а черный квадрат на ее фоне буквально засасывал в тот, чужой и страшный мир. Я нервно сглотнула. Мне привиделось, что из квадрата на меня смотрит женщина. Очень красивая, темноволосая, с пухлыми губами и яркими черными глазами. Тонкие брови изогнуты, словно она удивлена таким наглым вторжением в свою жизнь.

— Мавка, — услышала я дрожащий голос Жени, и в тот же момент в панорамное окно гостиной кто-то начал стучать и что-то кричать.

Женя и Настя пронзительно завизжали. Ярик выругалась и, вскочив, схватилась за стул. Я чуть в обморок не грохнулась от страха, а сердце начало колотиться так, будто мечтало вырваться из груди и убежать.

— Мавка, — выдохнула я. Пиковой дамы больше не было, зато в окно стучала молодая, очень красивая девушка и требовала ее впустить.

— Не открывайте! — завопила Женя, ловко перепрыгивая через спинку дивана и вплотную подходя к камину.

— Еще чего! — хорохорилась Ярик, выставив вперед стул и подхватив полено с пола.

— Чеснок! Настя, у нас есть чеснок? — вспомнила я.

Забыв о страхе, мы кинулись на кухню и схватили чеснок. Разобрали головку по зубчикам и раздали подругам.

— Откройте, — требовала мавка. — Я же вижу, что там кто-то есть и вы не спите. Откройте.

— Не открывайте! — завопила Женя, тоже вооружившись поленом и выставив вперед зубчики чеснока, словно крест животворящий.

— Настоящие буси всяким мавкам не сдаются! — грозно заявила Ярослава и направилась к двери, ведущей в сад, с поленом в одной руке и стулом в другой.