Вмешательство Романа немного оскорбляло ее, но она не могла не признать, что оно пошло на пользу, кроме того, сейчас будущее ее новой карьеры зависело от него. Он был единственным, у кого она могла бы сейчас взять интервью. Парень, которого она знала до интимных подробностей: от шрама на правом бедре после неудачного спуска на горных лыжах до крошечной отметины на бицепсе, полученной от сорвавшегося сверху камня при спуске со скалы.

И остальное…

Она пыталась не пускаться в воспоминания об остальном, зная, что должна сосредоточиться на деле. Четкие вопросы интервью, сжатый слог и эффективное редактирование помогут сделать это тестовое задание.

Роман совершенно поразил Аву, когда она увидела его в дизайнерском костюме сегодня утром, а не в отельном халате. Следующее, чему ей пришлось удивиться, — новая работа, которая включала в себя перелет и проживание в шикарном отеле с этим горячим парнем. Но она пошла дальше и согласилась пуститься с ним на несколько дней во все тяжкие.

Глядя на Романа, такого красивого, загорелого, с темными вьющимися волосами, глазами цвета шоколада, она не могла винить себя.

Любая теплокровная, недавно разведенная, свободная женщина, которая жила по регламенту, ничего не чувствуя, схватилась бы за эту возможность обеими руками. Он поднял на нее глаза в тот момент, когда она пыталась справиться с собой и соблазном. Он улыбнулся.

Отчего он настолько хорош?

Не то чтобы она не встречала раньше красивых парней.

Мужчины из социального круга ее отца были богаты, и они использовали деньги для того, чтобы о себе заботиться, чтобы холить и нежить себя. Не как женщины, конечно, а в стиле метросексуалов — ухаживали за лицом, делали маникюр, использовали все, чтобы выглядеть наилучшим образом.

Леон тоже был красив по-своему, но мог ли Леон сравниться с Романом? Эти двое различались как небо и земля, как «Палаццо» и палаточный лагерь.

Надеясь, что ее восхищение не так очевидно, она смогла все-таки пройти по салону.

— Ты сделала это!

— А были какие-то сомнения?

Он сделал неопределенный жест рукой:

— Моя работа приучила меня не быть слишком самоуверенным.

Она засмеялась:

— Если и есть что-то, чего у тебя нет, так это неуверенность.

— Наверное, это распространяется только на определенные области моей жизни. — Он нежно взял ее руку. — Такие, как ухаживание за красивыми женщинами.

— Это да, я уверена, у тебя было много практики.

Делая вид, что задумался, он подмигнул:

— Экстремальный спорт — моя жизнь. Я никогда не знаю, когда наступит мой последний миг на земле, и стараюсь извлекать все, что возможно, из каждого.

Она завидовала ему — его смелости, опытности, его отношению к жизни, способности наслаждаться каждым моментом. Это было так чуждо девушке, которая провела жизнь, обдумывая каждый свой шаг — от того, какое платье надеть утром, до того, что бы съесть, чтобы не набрать грамма лишнего веса и хорошо выглядеть перед назойливыми фотоаппаратами репортеров.

Была ли она вообще когда-нибудь спонтанной? Она действительно жила только прошлой ночью.

Удивительно, но как только Роман сел в кресло рядом с ней, она прониклась решимостью наслаждаться каждым мигом, который они проведут вместе. Не имеет значения, как скоро это время пролетит и что будет потом, она все равно пойдет на это.

— Хочешь узнать, как я к этому отношусь?

Он кивнул, перебросил руку через спинку кресла, кончики пальцев коснулись ее голого плеча, и она затрепетала.

— Мне нравится твой образ жизни, да и сам подход. Он смелый и честный.

Она заметила промелькнувшее выражение боли, которое тут же исчезло из его глаз.

— А еще все это безрассудно и может меня убить.

Его беспечность исчезла. Он замолчал.

Откуда такая внезапная смена настроения? Будто бы он сам не слишком доволен своей страстью к экстриму.

Она хотела понять это.

— Вероятность погибнуть под колесами автомобиля ведь больше, чем от того, чем ты занимаешься, правильно?

Он вернулся опять к своей учтивой манере, поглаживая ее плечо.

— Полагаю, сейчас не лучшее время сказать, что я еще вожу мотоцикл?

Она улыбнулась:

— Я так и предполагала — это полностью соответствует твоему имиджу.

— Спорю, ты представляешь меня каким-то рисковым авантюристом, подсевшим на удовольствия?

— Ничего плохого в удовольствиях нет, — сказала она, вспоминая прошлую ночь и краснея опять.

Дав ей время собраться с мыслями, он спросил:

— Полагаю, это не первый твой полет на частном самолете?

Она кивнула, полагая, что он просто пытается поддерживать вежливый разговор, а не хочет копаться в подробностях ее прошлой жизни. Кроме того, если она начнет рассказывать, как скучна покажется ее прежняя жизнь такому искателю приключений, как он.

— Ты правильно догадался.

— Ты много путешествовала в детстве?

— Да, порядком.

Он ухмыльнулся:

— Из твоих немногословных ответов можно заключить, что ты не хочешь говорить о прошлом.

— Что-то вроде этого.

Как она могла объяснить ему все серьезные причины разочарования в собственной жизни и не выглядеть при этом как обиженный ребенок…

Он едва знал ее. Сейчас было определенно неподходящее время для того, чтобы делиться секретами своей души.

— Ты не должна говорить об этом, если не хочешь, но иногда изгнание старых демонов — это лучший способ продвинуться вперед.

Она посмотрела на него с изумлением. При всех его легкомысленных заигрываниях и сексуальных улыбках, в Романе были такие бездны, которые манили ее.

— Я не хочу утомлять тебя такими рассказами.

Он ободряюще сжал ее руку:

— Ты никогда не сможешь меня утомить.

Наслаждаясь теплом его сильной руки, она сказала:

— Правда? Спорю, ты просто будешь умирать от скуки, слушая о моей жизни. Последние пять лет моей юности прошли под пристальным наблюдением пиарщиков, которые следили, что я сделала, что сказала в интервью, выбирали, что мне надеть каждое утро.

Он поморщился и сплел свои пальцы с ее:

— Звучит отвратительно.

— Так и было.

Но не это было худшее из всего, и теперь, раз уж начала, она должна была рассказать ему дальше. Не все, конечно. Последнее, что ей сейчас было нужно, — это пересказывать подробности ее развода и ту безобразную шумиху в прессе, в которой она была высмеяна.