Оказалось, что и в университете у Норта был неудачный роман с однокурсницей Верой Сайкиной, только теперь уже бросили его. В молодости Вера, судя по фотографиям, слегка напоминала Светлану Царёву: длинные светлые волосы, голубые глаза. Сейчас это была располневшая, но по-прежнему красивая женщина, умная и сильная. Вера призналась, что не была влюблена в Норта, хотя он ей и нравился: воспитанный, сдержанный и, как ей казалось, застенчивый.

Вера приехала в Москву из дальнего Подмосковья и хотела как-то здесь зацепиться, так что Норт был для нее идеальной партией. Ухаживал он весьма целомудренно, и отношения развивались медленно. Вера стала задумываться, подходят ли они друг другу: у нее создалось ощущение, что Норт пытается ее «перевоспитать». Он делал ей замечания очень вежливо и деликатно, но упорно. Что-то Вера принимала к сведению, а что-то игнорировала, говоря: «Я к этому привыкла» или «Мне так удобно». Ее забавляла реакция Норта: каждый раз он словно удивлялся, что она настаивает на своем. Удивлялся, но продолжал.

А потом Норт прицепился к подруге Веры. Звали ее Нина – худенькая, темноволосая, живая и безалаберная. Они выросли вместе – дружили еще со школы. Сначала Вера подумала, не скрывает ли такая активная неприязнь противоположные чувства, но нет: Нина настолько раздражала Норта, что он даже не мог с ней разговаривать – молчал и отворачивался. Но Вера не собиралась отказываться от прежних друзей в угоду будущему мужу. Сначала она пыталась поговорить с Нортом, объясняя, что не станет приглашать Нину в дом, раз ему неприятно: «Буду сама к ней в гости ездить или в кафе встретимся». Нет! Он уперся: «Я не хочу, чтобы ты вообще с ней общалась».

Вот тут Вера и задумалась: «Если сейчас он проявляет такие диктаторские замашки, что ж дальше-то будет? И стоит ли овчинка выделки?» Подумала-подумала и, когда Норт в очередной раз поставил ультиматум: «Или я – или подруга», ответила: «Хорошо! Раз так, я выбираю Нинку. Прощай». Сказать, что Норт был потрясен, значит – ничего не сказать. Но он сумел «сохранить лицо». Развернулся и ушел, но с этого времени перестал замечать Веру, даже не здоровался, просто проходил мимо, не глядя.

Вера потом довольно быстро вышла замуж за москвича, как и хотела, а Нина, получив диплом, вернулась в родной город. И той же осенью на нее напали. Поздним вечером Нина возвращалась домой из Москвы. Сойдя с платформы, пошла, как и всегда, по узкому проулку между гаражами. Нина была в сапогах на высоких каблуках, поэтому шла медленно – каблуки вязли в грунте. Мужчина выскочил из щели между гаражами и накинул ей на шею удавку. Но реакция у Нины была быстрая, она успела заметить метнувшуюся тень и ухватиться руками за удавку. Все произошло очень быстро: она инстинктивно сгруппировалась, оттолкнулась и со всей силы ударила его каблуками. Судя по всему – попала, потому что нападавший взвыл и ослабил хватку.

Нина вырвалась и помчалась вперед, только оглянулась на секунду: высокая темная фигура стояла, согнувшись. Нина пробежала дворами, а на центральной улице увидела машину милиции, которая, на ее счастье, совершала дежурный объезд. Нина кинулась под колеса, ее посадили в машину и понеслись на место преступления. Милиция действовала очень быстро и грамотно, но злоумышленник успел уйти: скорее всего, уехал в Москву на последней электричке, потому что служебная собака привела их на платформу. Тут же послали сообщение в Москву, и на вокзале электричку встречала местная милиция, но никакого хромающего высокого мужчину в темной одежде не обнаружила, так что преступник, скорее всего, сошел раньше.

На месте нападения нашли много следов, но ни одного четкого отпечатка обуви. Обнаружили место, где он стоял в засаде, – но хоть бы окурок нашли или спичку! Только обертку от конфеты, да и то не факт, что он оставил. Сумочку Нина выронила, и преступник в приступе злобы раздавил ее ногой. Когда Нина просмотрела содержимое, оказалось, что пропала новая упаковка чулок, только сегодня купленная. Черные тонкие чулки с резинкой – 20 den, утягивающий эффект, мерцающий блеск. Дорогие. А душил он Нину женским шарфом, прочным и крепким. Как выяснили потом эксперты, шарф был изготовлен домашним способом из куска крепдешина темно-синего цвета с белым рисунком, изображающим хризантемы. Ткань произведена в 1960-х годах.

Преступника так и не нашли. Занимавшийся этим делом следователь выяснил, что в том же году было совершено два похожих убийства, но уже в Москве, в районе Измайловского парка. Две субтильные девушки, обе брюнетки, задушены черными чулками с резинкой – 20 den, утягивающий эффект, мерцающий блеск. Единственное отличие – преступник применял шокер. Ни следов, ни свидетелей.

Еще кое-что новенькое появилось благодаря Юке, которая общалась теперь исключительно с Поляковым. Кирилл знал, что они с Иваном так и не помирились, но ни Иван, ни Юка разговаривать на эту тему решительно не желали. Юке удалось нарыть интересные сведения о сестре Норта и раздобыть ее фотографию. В цирковом училище собирали фотоархив и любезно разрешили Юке переснять пару изображений: Инга Норт, совсем еще девочка, на занятиях по акробатике и она же на очередной встрече выпускников. Когда Поляков вывел на экран монитора фотографии, оперативники, до сего дня их не видевшие, дружно ахнули: стройная черноволосая красотка – тот же типаж, что и жертвы!

А потом один из коллег Полякова, занимавшийся архивными розысками, нашел интересное пересечение: он изучал предоставленные Юкой материалы, и одна деталь показалась знакомой. Тогда он снова поднял дело, которое однажды уже просматривал, когда искал похожие нераскрытые преступления. Типаж был тот же, но женщина сорокалетняя. И она была не задушена, а умерла от сердечного приступа после удара током. Оказалось, что эта женщина – Екатерина Егоровна Савченко – в конце девяностых работала в том же кабаре, что и сестра Норта. Мало того, они даже выступали с парным номером. Конечно, выяснить, дружили ли они, знала ли Савченко Эвальда Норта, не представлялось возможным, но все-таки совпадение было знаменательное.

Тело Савченко нашли в ее же машине – на стоянке недалеко от кабаре. Она выступала в бурлеск-шоу и начинала работу в двенадцать, а заканчивала в два ночи. Убили ее как раз после двух, а заметили утром. В машине обнаружили много разного барахла, но сумочку с документами и ключами от квартиры так и не нашли. Похоже, что жертва пыталась сопротивляться – одежда была в беспорядке, а один чулок наполовину снят.

Но самое интересное: соседка Савченко, жившая этажом ниже, уверяла, что та вернулась домой под утро. Соседка довольно склочная, она все время жаловалась в ЖЭК, что Савченко шумит по ночам – топает, принимает душ. В общем, не дает спать. Время от времени они, правда, мирились: Савченко дарила соседке дорогие конфеты, кофе или вино. Соседка признала, что Савченко, в общем, была неплохая – добрая и веселая, только шумная и очень уж охочая до мальчиков: часто водила к себе молодых мужчин. И твердо стояла на своем: где-то в половине четвертого она слышала шаги в квартире Савченко, а потом все стихло.

Над этой информацией следственная группа задумалась: если убийца пришел ограбить, почему ничего не взял? Все ценности были на месте. А если это действительно Норт, зачем он потащился на квартиру к Савченко? Хотел забрать что-то, наводящее на его след? Может, он тоже входил в круг тех «мальчиков», с которыми развлекалась Савченко? В общем, надо было копать дальше, и Поляков задумался, как бы пообщаться с живущей в Лос-Анджелесе Ингой Норт: хотелось бы вживую, по телефону все не то…