дочери, братья и сестры, если они жили совместно с изменником Родине или находились на его иждивении к моменту совершения преступления или к моменту мобилизации в армию в связи с началом войны».

Впрочем, «семьи тех изменников Родине, в составе которых после должной проверки будет установлено наличие военнослужащих Красной Армии, партизан, лиц, оказывавших в период оккупации содействие Красной Армии и партизанам, а также награжденных орденами и медалями Советского Союза» аресту и ссылке не подлежали.

После провала Харьковской операции 12–28 мая 1942 г. и продвижения немецких войск на южном участке фронта вышел, наверное, самый знаменитый приказ № 227 от 28 июля 1942 г. наркома обороны Сталина – «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций», более известный как приказ «Ни шагу назад!».

В нем предписывалась необходимость создания жесточайшей дисциплины в армии. «Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором. <…> Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину»[84].

Приказ № 227 предписывал предавать суду командиров, «допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций». Командиры и комиссары от батальонного уровня и выше могли быть наказаны только по приговору военного трибунала фронта, младшие офицеры – личным приказом командира дивизии или командующего армией, рядовые – приказом командира полка.

Средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, стали направлять в штрафные батальоны, а рядовых бойцов и младших командиров – в штрафные роты, чтобы поставить их на трудные участки фронта, чтобы «дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины».

Тем же приказом вводились вооруженные заградительные отряды, чтобы «поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».

Приказ № 227 был впервые частично обнародован в военной литературе во время оттепели в 1958 г.[85], но был хорошо известен всем фронтовикам, поскольку его зачитывали во всех армейских подразделениях.

В отличие от шрафбатов и штрафных рот заградотряды не считались репрессивными структурами: основная часть «остановленных» военнослужащих возвращалась на фронт. Так, с 1 августа (момента формирования) по 15 октября 1942 г. ими были задержаны 140 755 военнослужащих, «сбежавших с передовой линии фронта», из них: арестованы – 3980 человек, расстреляны – 1189, направлены в штрафные роты – 2776, в штрафные батальоны – 185, подавляющее число возвращено в свои части и на пересыльные пункты – 131 094 человека[86] (более 90 %).

Заградотряды должны были не допускать самовольного отхода военных и возвращать их в окопы.

Огромные потери первых месяцев войны требовали все новых солдат. К началу 1942 г. призыв в Красную Армию уже обеспечивали призывники 1923–1925 гг. рождения. Но фронт все требовал и требовал пополнения, чтобы заменить миллионы погибших и раненых, пленных и окруженцев. В армию уже брали и 17-летних, и 50-летних[87].

17 сентября 1941 г. ГКО принял постановление «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР»[88]. Во всех учебных заведениях Советского Союза вводился новый учебный предмет – военное дело. Необходимо было в кратчайшие сроки создать стройную государственную систему по организации и проведению всеобщего обязательного обучения всех военнообязанных, призывников и незамужних женщин без отрыва от производства.

Постановлением ГКО от 16 января 1942 г. № 1159с «О порядке передвижения военнообязанных в военное время и ответственности за уклонение от воинского учета»[89] НКВД и НКО СССР вменялась в обязанность организация систематической проверки документов, устанавливающих отношение граждан к воинской обязанности, во всех населенных пунктах и на путях сообщения. Сделано это было для повсеместного выявления уклонистов и направления их на фронт.

Мобилизация распространилась и на ГУЛАГ – на спецпереселенцев и заключенных. В первый год войны 12 июля и 24 ноября Указами Президиума Верховного Совета СССР «Об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений»[90] была объявлена официальная мобилизация заключенных.

Лица, отбывающие наказания за малозначительные преступления и осужденные на сроки до пяти лет, подавшие заявления руководству исправительно-трудового учреждения с просьбой отправить их на фронт, подлежали освобождению из мест лишения свободы. Только во исполнение вышеназванных указов в первый год войны было освобождено 420 тысяч человек, в их числе – осужденные за прогулы (с отбыванием наказания в тюрьмах), бытовые и незначительные должностные и хозяйственные преступления, что составило около 25 % от общего числа лишенных свободы[91]. В дальнейшем призыв заключенных осуществлялся специальными постановлениями ГКО и СНК в соответствии с нарядами НКВД[92].

В 1942 г. постановлением Государственного Комитета Обороны от 11 апреля 1942 г.[93] был разрешен призыв на военную службу в том числе спецпоселенцев. Приказ НКВД СССР от 22 октября 1942 г.[94] устанавливал норму о восстановлении в гражданских правах и снятии с учета не только призванных в армию спецпоселенцев, но и членов их семей.

Только в течение одного года (1942) во исполнение специального постановления было досрочно освобождено по целевым разнарядкам с направлением в ряды Красной Армии 157 тыс. человек, что составило свыше 10 % от общего числа лишенных свободы[95]. Всего же за