оказался внешне похож на буржуазный парламент и стал законодательным органом. Так называемая социалистическая законность использовалась в том числе для преодоления издержек безудержного применения директивного метода управления, например в ходе Большого террора.

Документы, издаваемые ВС СССР, несомненно, были законами, то есть документами позитивного права. Также издавались указы Президиума ВС СССР, которые затем должны были утверждаться на сессиях Верховного Совета и таким образом тоже становиться законами. На практике это происходило не всегда, особенно в годы Великой Отечественной войны, когда Верховный Совет практически не собирался. Такие указы, по большому счету, можно считать нормативными гибридами: имея директивный характер, они в то же время изменяли законодательство.

В целом система законодательства СССР была сформирована в виде 7 кодексов еще во времена НЭПа, после чего ее развитие существенно замедлилось. На передний план снова стали выходить методы директивного управления, особенно в ходе сплошной коллективизации крестьян, массовых политических репрессий и Большого террора.

Тем не менее жизнь, как говорится, вносила свои коррективы, которые необходимо было учитывать. Для этого в основном и применялись указы Президиума Верховного Совета СССР, которые затрагивали регулирование основных общественных отношений – трудовых, семейных и особенно уголовной политики. При этом поправки в соответствующие кодексы вносились не всегда, и нормы, введенные таким образом, жили как бы сами по себе, нарушая системность советского законодательства. Впрочем, многие указы предвоенного и военного времени впоследствии были отменены.

Конечно, стабильность законодательства является важнейшим условием устойчивого функционирования любого государства – большинство нэповских кодексов просуществовало до начала 1960-х гг., но эта стабильность была иллюзорной. На самом деле директивный метод управления заметно изменял реальные общественные отношения. Верховный Совет СССР, чьи полномочия закончились осенью 1941 г. и продлевались несколько раз до февраля 1946 г., во время войны собирался лишь три раза[65].

Важнейшим актом предвоенного времени стал закон «О всеобщей воинской обязанности», который был принят в сентябре 1939 г. внеочередной сессией Верховного Совета. Этим законодательным актом был понижен призывной возраст с 21 года до 18 лет, увеличен срок вооруженной действительной службы для разных категорий военнослужащих до 3–5 лет, продлен до 50-летнего возраста срок нахождения в запасе. Численность Вооруженных Сил в результате за один год выросла вдвое и достигла 4,2 млн человек[66].

Был отменен классовый принцип призыва в армию. Раньше «почетное право защищать социалистическое Отечество с оружием в руках» предоставлялось лишь трудящимся. Нетрудовым элементам оружие не доверялось, и они должны были нести иные обязанности военной службы. В соответствии с Конституцией 1936 г., отменившей ограничения прав граждан по классовому признаку, стали призывать всех подряд.

Новый закон закрепил окончательный переход от территориальной к кадровой (экстерриториальной) системе комплектования Вооруженных Сил. Например, в 1937 г. были упразднены национальные воинские части. Они возникли еще в годы Гражданской войны и особенно эффективно выступили в борьбе с внутренней националистической контрреволюцией.

По мере приближения войны с нацистской Германией наблюдалось сначала постепенное (в предвоенные годы), а затем резкое (с началом войны) увеличение применения директивных методов управления государством.

Несмотря на значительное усиление военной мощи и явные успехи в производстве современного вооружения, первые месяцы Великой Отечественной войны привели к тяжелой катастрофе: были потеряны значительные территории и большая часть военной промышленности. Страну требовалось срочно переводить на военное положение. В этих условиях весьма позитивную роль сыграл дуализм советского права. Именно наличие и опыт Права катастроф позволили быстро осуществить мобилизацию и в конечном счете преодолеть постигшую страну катастрофу.

§ 2. Власть в период войны

Органы государственной власти, созданные и действующие на основании Конституции СССР 1936 г., были не готовы к военной обстановке в стране, а чрезвычайные органы и тем более их компетенции законодательно предусмотрены не были. Вместе с тем требовалось отражать военное нападение вражеских сил и оперативно перестраивать не только Вооруженные Силы СССР, но и все государственное управление.

На второй день войны, 23 июня 1941 г., совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП  (б) была создана Ставка Главного Командования Вооруженных Сил СССР «в составе тт. наркома обороны СССР маршала Тимошенко (председатель), начальника Генштаба Жукова, Сталина, Молотова, маршала Ворошилова, маршала Буденного и наркома Военно-Морского Флота адмирала Кузнецова. При Ставке организовать институт постоянных советников Ставки в составе тт. маршала Кулика, маршала Шапошникова, Мерецкова, начальника военно-воздушных сил Жигарева, Ватутина, начальника ПВО Воронова, Микояна, Кагановича, Берия, Вознесенского, Жданова, Маленкова, Мехлиса»[67].

Отметим, что уже 10 июля 1941 г. Ставка Главного Командования была преобразована в Ставку Верховного Командования под председательством И. В. Сталина, который с 8 августа стал именоваться Верховным Главнокомандующим, а Ставка – соответственно, Ставкой Верховного Главнокомандования.

Перестройка всей системы государственной власти началась 30 июня 1941 г. – после сдачи вермахту Минска и появления понимания необходимости быстрой и системной реорганизации жизни страны. Сталин по предложению Берии, Маленкова и Молотова согласился на создание Государственного Комитета Обороны (ГКО). Решением Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП  (б) и СНК СССР[68]был создан Государственный Комитет Обороны «в составе: т. Сталин И. В. (председатель), т. Молотов В. М. (заместитель председателя), т. Ворошилов К. Е., т. Маленков Г. М., т. Берия Л. П.». В самом постановлении указывалось на сосредоточение всей полноты «власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны». Комитет руководил всеми военными и хозяйственными вопросами в период войны, а руководство боевыми действиями осуществлялось через Ставку Верховного Главнокомандования.

Государственный Комитет Обороны наделялся широкими законодательными, исполнительными и распорядительными функциями, он объединял военное, политическое и хозяйственное руководство в стране. Постановления и распоряжения ГКО имели силу законов военного времени и подлежали беспрекословному исполнению всеми гражданами и всеми партийными, советскими, хозяйственными и военными органами.

Во время войны ГКО принял 9971 постановление, из которых примерно две трети касались проблем военной экономики и организации военного производства: эвакуации населения и промышленности; мобилизации промышленности, выпуска вооружений и боеприпасов; обращения с трофейными оружием и боеприпасами; организации боевых действий, распределения вооружений; назначения уполномоченных ГКО; структурных изменений в самом ГКО и т. д. Остальные постановления ГКО касались политических, кадровых и других вопросов. Из ведения СНК СССР в ведение ГКО были переданы наркоматы оборонной промышленности: Наркомавиапром, Наркомтанкопром, Наркомбоеприпасов, Наркомвооружения, Наркомминвооружения, Наркомсудпром и др.[69]

Чрезвычайный орган работал круглосуточно и без выходных. ГКО не имел регламента работы, собирался нерегулярно и не всегда в полном составе. Решения принимал председатель. Особенностью деятельности ГКО было отсутствие собственного разветвленного аппарата, хотя он и имел, как мы уже указывали, ряд подразделений. Руководство осуществлялось через аппарат органов государственного управления, партийных комитетов.

В важнейших отраслях народного хозяйства действовал институт уполномоченных ГКО,