голов балерин по отношению друг к другу. Идет органичная конструктивная сцепка между линиями. Дега просто скрепляет их во внутренней взаимосвязи через ритмическое построение. Картина сильна своим ярко выраженным внутренним ритмом.

Э. Дега. Голубые танцовщицы. 1897. Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Москва

Дега – новатор в том смысле, что первым стал рассматривать события в неожиданном ракурсе. Между тем, когда появилось это произведение, многие стали подвергать его критике, объясняя ее тем, что он не умеет размещать фигуры в пространстве и из-за этого якобы и обрезал их в разных местах, чтобы избежать сложности для себя, рисуя их целиком. На самом деле, все обстояло иначе. Для художника было важно именно сочетание всех частей композиции в картине. Что же он наблюдает: разные цветовые пятна, ритм рук, плеч – все согласовано в стройном, гармоническом движении.

Даже цвет сам по себе так эффектно не работал, если бы композиция не содержала в себе движение – энергичное и изящное одновременно. Одни искусствоведы утверждают, что это танец. Другие – «нет, они просто поправляют воланы костюма». Третьи – «художник нарисовал одну и ту же модель, повернув в разных ракурсах». Итак, нам предлагается много различных трактовок. Ну и что с того? В какой мере это волнует зрителя? Дега создал нечто удивительное и гармоничное, заполненное мерцающим светом и цветом. Искрятся даже полупрозрачные оттенки цветов! Кстати, позже, когда его зрение стало ухудшаться, он перешел на пастель, которая ему позволила находиться вплотную к картине, это несколько осложняло работу, дело в том, что во время работы художник, вынужден отходить время от времени от картины, чтобы воспринять изображение целиком. Пастель Дега разбавлял горячей водой и писал ею, как маслом, поэтому она приобрела такую прозрачность. Как следствие, многие его работы этого периода были выполнены пастелью, в том числе и «Голубые танцовщицы». А когда пишешь пастелью, то линия не играет существенной роли – она вся размыта.

Плечи танцовщиц мерцают необыкновенными вспышками. Все спрашивают: в чем очарование этой картины? Вспышками света! А где источник? Не вполне понятно. Дега никогда не руководствовался канонами. Ведь по традиции, характер теней, их направленность определяются в соответствии с тем, откуда падает свет. У Дега же падает свет ниоткуда – он художник, он творец, он не создает копии реальности, а создает новую, иную реальность.

В то время возникло противоречие между молодыми художниками, и теми, кто считал, что нужно воспроизводить реальность как можно правдоподобней. Ведь классическое искусство, как правило, облагораживало изображаемых персонажей, придавая им идеализированные черты. В связи с этим вспоминается конфликт, возникший у Гогена, когда он написал портрет какой-то важной дамы с красным носом (ничего личного, только искусство!) и, естественно, получил отказ от полотна с последовавшими за этим критическими высказываниями и обвинении чуть ли не в шарлатанстве в свой адрес. На самом же деле, какой он ее увидел своим фовистским взглядом, такой и написал, нисколько не приукрашивая. С другой стороны, возмущение заказчика вполне понятно. Нам всем присуще желание выглядеть как можно презентабельнее. К примеру, об этом хорошо написано у Гоголя в «Женитьбе: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же решилась…».

Любой из нас мечтает, глядя на себя в зеркало: если бы мне немножечко уши поменьше, не такие растопыренные, горбинку с носа убрать, скулы обозначить, изменить фигуру, ноги бы подлиннее отрастить, то «я бы ого-го!» Но мало кто рождается идеальным. Каждый живет с какими-то изъянами. Заказчикам, когда они обращаются к художникам, хочется видеть себя лучше, поблагороднее обликом. Сообразно этому в классическом искусстве создавались парадные портреты людей, одетых, например, в блестящие, сверкающие одежды с улучшенными чертами лица. А если моделью был некая властная особа, то его изображали даже повыше ростом и в помпезном обрамлении.

Когда же мы говорим о реальности жизни, которую провозглашали импрессионисты, то находим прелесть в спонтанности и нетривиальности. И Дега как раз относится к тем художникам, которые, говоря словами Дени Дидро, «видели необычное в обычном и обычное в необычном», воплощая это в своих произведениях. Свое предназначение он видел в том, чтобы превращать неблагородное в благородное. Он делал предметом искусства те объекты и явления, на которые мы бы даже не обратили бы внимания. Тем временем он изображает обычную гладильщицу так, что она, вся озаренная светом, превращается в предмет искусства. На нее отовсюду падает свет. Дега показывает, как она проводит круговыми движениями по ткани, как она гладит, поправляет ткань. Изображает рядом стоящую воду для увлажнения ткани. Так мастер знакомит нас с красотой повседневного быта. Яркий пример – запоминающаяся по цвету работа «Гладильщица». Дега говорил: «Я пишу балерин для того, чтобы написать ткани и движения». Для него важна такая работа, как предмет восторга, предмет любования. В этом смысле нас искусство чуть-чуть облагораживает. Стоит вспомнить античную фразу, которая гласит, что искусство смягчает нравы, делает нас возвышеннее. В любом случае, оно нас изменяет.

Э. Дега. Гладильщица. 1884. Музей Орсе. Париж

Когда Дега изображает обычный труд в необычном варианте, он – этот труд – как бы облагораживается. Можно найти неизъяснимую прелесть и поэтику во всем, что он изобразил: живописно висящие, ниспадающие ткани, наклоненная фигура гладильщицы, ее светящиеся руки, вертикальный ритм висящих рубашек, оконные переплеты, даже динамика стола не случайна. И все изображено в неожиданном ракурсе. Художник взирает на модель с некоторого возвышения. Динамика стола создает композиционное окружение, которое сочетается с наклоненной фигурой женщины, фиксирующей наше внимание, в результате чего возникает ощущение того, как она с определенным напряжением надавливает, концентрируя усилия на ручке утюга – давит и гладит. Все это передает энергию движения. Используя эти приемы, мастер насыщает свое полотно внутренним напряжением. Перекличка цветов, жестов, линий – все вместе создает своеобразную, необычную картину, которая становится предметом эстетического созерцания, рождающего эмоциональный отклик.

Любое искусство есть сложная иллюзия

Посмотрите на его серию «Танцовщиц». Картина «Выход танцовщиц в масках». На ней он изобразил совмещенными фигуры в масках на заднем высвеченном фоне. На переднем плане две танцовщицы. При внимательном взгляде на взаимодействие персонажей становится очевидным их антагонизм. Одна из них буквально отворачивается от своей партнерши. Дега изобразил определенную мини-драму, противопоставляя бирюзовый и розовый цвета. Он дает нам повод для размышлений: что происходило