абсент был любимым напитком художников. И в самом деле: выпил – и весь мир сразу обрел фантастические формы!

Стоит задуматься, зачем, помимо психологической предрасположенности, люди пьют и употребляют наркотики? По сути, многие не свободны в силу того, что сознание у них мечется внутри воображаемого замкнутого пространства. Об этом говорил Джалаледдин Руми: «Из всех тюрем – самая страшная та, что построена у тебя в голове». Эта фраза объясняет, почему наши мысли загоняют нас как волков в коридор из красных флажков, они их «перепрыгнуть» не могут, в результате они мечутся в воображаемых «границах». В то время как вообще это наши условные страхи. Мы движемся по жизни, руководствуясь разными опасениями, находясь в плену тревожных переживаний. В то время как алкогольное опьянение создает ощущение раскованности и, как говорят в народе, – «пьяному море по колено». Ты освобожден, все путы сброшены – свободен говорить что хочешь, петь что хочешь, двигаться как и куда хочешь. А в наркотическом состоянии вообще можешь и летать, включая свободное парение, порой, к сожалению, выпадая из окна.

Э. Дега. Любители абсента. 1876. Музей Орсе. Париж

Люди стремятся выпить, чтобы в этот момент почувствовать себя свободными, а значит, счастливыми. Была такая старая неаполитанская песня, безумно популярная в СССР в 1950-е годы. Пели ее многие певцы, конечно же, по-русски, и называлась она «Счастлив я». Там были такие слова:

«Счастлив я! Теперь смеяться можно.

Счастлив я! Мне стала жизнь дороже!

Весел я, весь день пою, друзья!

Забыты слезы, сцены, измены —

Снова свободен я!»

В подобном приподнятом состоянии человек расслабляется, его ничего не сковывает, не угнетает. И, конечно, люди стремятся к полному расслаблению таким способом. Людям творческих профессий пристрастие к алкоголю также помогает снимать эмоциональное напряжение. Порой и им нужно в момент, когда они заходят в кризисный тупик, употребить алкоголь, чтобы стать «свободными» импровизаторами. Однако, как во многих других аспектах, кардинально встает вопрос о мере.

Дега в своей картине изобразил свою любимую модель, прекрасную актрису «Мулен Ружа» Эллен Андре и своего приятеля-художника Марселена Дебутена. После появления этого полотна за ними закрепилась дурная слава: публика сочла Эллен женщиной легкого поведения, а Дебутена – забулдыгой. Такова сила искусства! Итак, персонажи сидят за столом. Перед женщиной, находящейся в совершенно «разобранном» состоянии, стоит зеленоватый абсент. А справа, на столе, мазагран – холодный подслащенный кофейный напиток, использующийся часто во время похмелья. Марселен, уже почти протрезвевший, медленно приходит в себя после опьянения, но не полностью. Похоже, Марселен еще не совсем освоился с реальностью. Похоже, что у него болит голова от выпитого накануне. Глаза красные, лицо немного одутловатое, напряженное.

Позади пары висит зеркало, которое художник определенным образом «режет», в нем отражается, захватывая определенное пространство, кафе «Новые Афины». Как уже говорилось, Дега был любителем кафешантанов. Изображенные на картине столики как бы запирают персонажей. Так Дега подчеркивает, усиливает ощущение некой скованности героев. Энергия композиции просто втискивает их в замкнутое пространство. Линии, которыми пронизана картина, создают напряженный ритм. В результате обстановки выглядит несколько агрессивно. Зрительный клин, – его образует правый стол – упирается в Эллен Андре. Диагонали столов создают связь с верхней частью картины. А все остальное мастер даже не прорабатывает, не обременяя себя тщательной проработкой деталей. Для него важно показать состояние опустошенности и полного безразличия: ее – вялого, отрешенного, а его – несколько сомнамбулического. Несмотря на то что персонажи находятся рядом друг с другом, тем не менее между ними нет зрительно воспринимаемой связи. Каждый находится в своем собственном мире ощущений.

Мастерство Дега заключается в том, что возможно он где-то подсмотрел эту сцену, а уже потом, тщательно продумав, композицию, посадил своих друзей и написал их в таком виде. Эта картина передает состояние опьянения и воссоздает аллюзии подобных ощущений. Как это часто бывает у Дега, полотно насыщено напряженным ритмом – преобладает коричневая гамма, желтые и кремовые оттенки, и ярко выражена динамичная композиция в сочетании со статичным положение фигур. В картине заключена некая история, которая может дать пищу для воображения.

При этом картина, безусловно, очаровательна! При первом рассмотрении мы видим, что сидят двое забулдыг – и что? За этими двумя фигурами – целые судьбы! Конечно, центральная фигура для Дега – опустившаяся женщина. И на полотне она занимает центральное композиционное место. Причем мастер как бы разрезает ее зрительно торчащим клином стола. Так Дега как бы определяет свое отношение к пьющим женщинам. Возможно, тому причиной трепетное отношение к дамам, возможно, что любовь к матери он проецирует на всех женщин. Думается, многие мужчины, воспринимают женщин через свою мать. Через нее формируется отношение ко всем другим представительницам слабого пола, с которыми потом происходят встречи в жизни. Не случайно говорят, что мужчины ищут себе женщин, в чем-то похожих на мать. А женщины – мужчину, похожего на отца. Эти самые первичные и глубокие ощущения закладываются у большинства в систему предпочтений с рождения.

Когда Дега показывает нам в своей картине опустившуюся женщину (а, вероятно, он их видел немало), то как бы провозглашает свой манифест: я не приемлю подобное поведение! Думаю, что мастер определил свою позицию предметно и совершенно однозначно. Опустившийся мужчина рядом с главной героиней служит всего лишь дополнением, подчеркивающим гротескность сюжета.

К чему «пустых похвал ненужный хор»?

На другой картине Дега мы видим его близкую подругу Мэри Кассатт с картами в руках. Как экспрессивно написано, ощущение – словно выхвачен миг из жизни. Фигура наполнена внутренней энергией. Особенно красив фон, на котором написана голова. Казалось бы, несколько небрежно написанный, беспорядочный белый и кремовый фон, но как бесподобно он высвечивает ее лицо! Выразительный портрет. Несмотря на то что она сидит, в ней ощущается внутренняя энергия.

Стоит упомянуть, что Мэри – одна из немногих, кто пришел на похороны Дега. В их числе был и Клод Моне. Мастер завещал, чтобы похороны были скромными и чтобы не говорилось многочисленных речей над могилой. Только Фурнье сказал фразу, которую Дега хотел, чтобы ее произнесли у его гроба: «Он любил рисовать, как и я». Вот все, что он просил сказать. Представляете? Это свидельствует о тонком уме, скромности и мудрости, наконец. Как писал Лермонтов: к чему «пустых похвал ненужный хор».

Поскольку Мэри Кассатт была его близкой подругой, то, похоже, он вложил в работу «Портрет Мэри Кассатт» тепло своего отношения к модели. Какой сосредоточенный, глубокий взгляд! Дега