Разбудило меня нечто прохладное, шелковистое и живое. Оно лёгким скользящим движением проползло по щеке вниз, задело шею и улеглось в ямке между моих грудей.

Ах, ты ж! Да я ж тебя!..

Хлопнув себя ладонью по груди, я распахнула глаза. Спросонок не сразу сообразила, где нахожусь.

Моя рука, лежавшая на груди, сжимала чёрно-красный бутон розы на длинной гладкой ножке. А в шаге от чужой кровати, в которой я почему-то находилась, тихо похрюкивал, давясь от смеха, мужчина.

— До начала занятий осталось чуть больше часа, савари. — Он погрозил пальцем, тщетно стараясь изобразить на лице суровость. — Если опоздаешь, хозяин тебя накажет.

Мысли в голове постепенно упорядочились, и я вспомнила всё, что случилось накануне.

— Киннок, скажи, водить по моей груди розами, это часть обучающего процесса? — Я поднесла цветок к лицу, и в ноздри поплыл приятный терпко-сладкий аромат.

— Поторопись, савари. — Мой учитель-евнух, похоже, не собирался отвечать. — Одежду ты найдёшь на вешалке. Завтрак скоро принесут. Через час я буду ждать тебя за дверью. И не забудь взять на занятия цветок.

— Розу? — Я удивлённо вскинула брови. — Она-то в чём провинилась?

Киннок больше ничего не сказал. Просто зыркнул на меня, всем своим видом показывая, что если меня накажут, то так мне и надо. И по-тихому удалился из комнаты.

Решив на всякий случай не терять время даром, я встала с кровати и отправилась приводить себя в порядок перед началом занятий. Мне казалось, они обещали быть весьма… специфическими.

И ещё мне очень не терпелось узнать, как наш первый урок связан с розой.

Вернувшись из уборной, я обнаружила на столе лёгкий, но сытный завтрак. Быстро перекусила, оделась и, схватив розу, выскочила в коридор.

Учитель, как и обещал, уже ждал за дверью. Окинув меня взглядом, он задержался на руке, в которой был цветок, и одобрительно кивнул.

— Хорошо. Идём. — Киннок взял меня за руку и повёл за собой. — Запоминай, что где находится. Позже будешь передвигаться по дому без моего сопровождения.

Вскоре мы с ним пришли в «классную комнату». Это был довольно большой зал с двумя диванчиками в одном конце помещения. А напротив висел огромный, занимавший почти всю стену, галавизор.

Ещё из этого зала куда-то вели две двери, но сейчас они были закрыты. Вот, собственно и всё.

Во мне не на шутку взыграло любопытство.

— Киннок, открой секрет. — Я недоверчиво покосилась на розу в своей руке, а затем на учителя. — Чему ты собираешься меня сегодня учить?

Нет, ну, явно ничему плохому, он ведь евнух…

— Обычно занятия начинаются с изучения истории ке-тари. Но в случае с тобой я решил начать с танцев.

— С танцев? — Я растерянно захлопала глазами.

— Точнее, с одного конкретного танца. Он пригодится, если однажды ты удостоишься чести сопровождать хозяина на Тариону.

— Наместники берут своих савари на родную планету ке-тари?

Я была очень сильно удивлена и поражена откровением учителя. А он с невозмутимым видом пожал плечами.

— Скажем так, наместник может много чего. Он ведь представляет волю Императора. А значит, по возможностям и влиянию он второй ке-тари после Императора. — Киннок посмотрел на меня как-то странно и, понизив голос, добавил: — А ещё двуликий, когда-либо занимавший пост наместника и не имевший нареканий, может однажды сам стать Императором Тарионы. И если бы там, рядом с ним была умная савари…

Учитель вздрогнул, как будто очнулся ото сна. Видимо, уже пожалел, что сболтнул лишнее.

— Ладно, хватит прохлаждаться. Давай, начнём наш урок. — Голос Киннока изменился и стал резким. Учитель указал мне на один из диванов. — Садись. Сейчас я покажу, как должен выглядеть танец в идеале. Смотри внимательно и запоминай. Затем мы с тобой попробуем разучить некоторые движения.

Я послушно дошла до дивана и медленно опустилась на край. А Киннок тем временем включил галавизор. На большом экране появилась красивая пара в облегающих комбинезонах телесного цвета.

— Почему они так странно одеты? — не удержалась я от вопроса.

— Потому что это обучающее видео. Ты должна видеть, как двигается тело. Смотри, савари, не отвлекайся.

И я продолжила смотреть. К счастью, обучающее видео было недолгим, танец очень красивым, и я, наконец, поняла, для чего нужна роза. К несчастью, при попытке повторить первое же движение, я едва не сломала руку… учителю. А когда он провёл по моему лицу розой, засмеяла, потому что было щекотно.

Промучившись со мной минут двадцать, Киннок не на шутку рассердился и остановил видео.

— Савари, будь серьёзнее! Иначе хозяин тебя накажет.

— Да? И как же? Поставит на колени и задушит? — огрызнулась я, испытав внезапный приступ злости.

— Не задушу. — От голоса, что приближался откуда-то позади, по спине поползли мурашки. — Но сама мысль поставить тебя на колени меня заводит.

Я резко обернулась и к своему ужасу почувствовала, как вспыхнули от стыда щёки. Наместник стоял в паре шагов от меня.

— Простите, хозяин, — вмешался учитель, отвлекая внимание хозяина на себя. За что я была ему безмерно признательна. — Я показывал савари танец…

— Я вижу, — холодно перебил Элрой и взглянул в мою сторону. — Судя по всему, успехи так себе.

— Мы только начали, — попытался оправдать меня Киннок.

— Понятно, — отозвался двуликий. — Думаю, причина в другом.

— Интересно, в чём, — не выдержала я его взгляда и опустила глаза.

— Сейчас покажу.

Элрой отнял розу у Киннока и оттолкнул его. Затем шагнул ко мне, обхватил за талию и рывком притянул к своей груди.

— Смотри только на меня, — скомандовал двуликий.

Я подняла на него глаза и замерла, боясь пошевелиться. А он, не отрывая взгляда от меня, коснулся своих губ красно-чёрным бутоном розы. Потом осторожно тронул цветком мои губы и шёпотом произнёс:

— На этой розе мой поцелуй, савари. И я хочу, чтобы каждый раз, когда бутон коснётся твоего тела, ты представляла, что это я тебя целую. — Уголок его губ чуть заметно дёрнулся. — Ты должна представлять мои поцелуи на любом месте, которого коснётся цветок. Ты поняла меня?

В хриплом голосе двуликого проскальзывали дрожащие нотки возбуждения. Он то ли не мог, то ли не желал скрывать их от меня. И неожиданно я почувствовала, как против моей воли в груди рождается и спускается к самому низу живота приятное томление.

Не в состоянии ничего ответить, я молча кивнула.

— А теперь закрой глаза и не смей открывать, пока я не позволю. — Он подождал, когда я выполню его просьбу.

Я не понимала, к чему эта странная игра и этот танец, но мне пришлось подчиниться. Ведь двуликим не отказывали.