более того. Когда прозвучал сигнал тревоги и нам пришлось быстро принимать решение и всё такое… Это вылетело у нас из головы, мы не видели связи. Только потом, когда мы вместе порассуждали, мы решили, что это может быть связано. Поэтому мы провели небольшое расследование… и теперь в этом нет сомнений. Генри есть что скрывать, – сухо ответила Ливия.

– Это полная ерунда! Я не собираюсь стоять здесь больше ни секунды и терпеть подобные оскорбления!

Генри направляется к ближайшей к нему двери. Но она заперта.

– Серьёзно? Выпустите меня, чёрт подери! – кричит он, колотя в дверь.

– Таков протокол, Генри, – объясняет Док извиняющимся тоном.

Сидя на стульях возле другого стола, Алиса и её мать наблюдают издалека, не принимая участия в дебатах. Они обе выглядят такими усталыми. Мне кажется, что за несколько часов Жуйхан постарела лет на десять. Их положение ужасно, но они тем не менее держатся с достоинством, вызывающим уважение. Меня охватывает озноб каждый раз, когда смотрю на них.

Появление экрана для голосования на наших визорах – лишь вопрос времени. А вместе с ним и обратного отсчёта. У нас будет всего несколько секунд, чтобы решить исход этого экстренного собрания. Проголосовать против одного из нас или воздержаться и сохранить статус-кво ещё на некоторое время. Сердце в моей груди бешено колотится. С одной стороны, я по-прежнему считаю, что голосование – это глупость. Решать судьбу одного из наших товарищей наобум, как в народном суде… Я не поддерживаю эту идею. Серьёзно, это похоже на яму со львами. Ливия просто бросила Генриха на растерзание на глазах у всех. Не очень цивилизованный процесс, я думаю.

Но, с другой стороны… эти открытия, мягко говоря, тревожат. Бывший преступник на борту нашего корабля. Это недалеко от предательства… Генри мог хотя бы сказать. Он ни разу не упомянул об этом. Лично я верю во второй шанс. Но мне бы хотелось, чтобы Генри был честен с нами с самого начала. Чтобы он раскрыл свои карты, чтобы мы хотя бы знали, с кем имеем дело. Тот факт, что он скрыл от нас своё прошлое, неизбежно делает его несколько ненадёжным и подозрительным в моих глазах. Однако достаточно ли этого, чтобы обвинить его во всех бедах этого корабля?

Вор – не обязательно убийца. Мне кажется, такой вывод слишком поспешный. Вокруг меня другие мучаются теми же сомнениями. Жанель, которая так горячо возражала против изгнания кого-либо из нас, теперь, кажется, склонна изгнать Генри как можно скорее. Могла ли Ливия манипулировать ею, чтобы добиться своего? Флавий, со своей стороны, также кажется растерянным. Я думаю, что у него такие же этические сомнения, как и у меня. За исключением того, что он также является одним из подозреваемых. В некотором смысле обвинение Ливии против Генри идёт ему на пользу. Ведь он сам выходит из-под подозрения. Конечно, то же самое относится и к Джей Си.

Поэтому я решил подлить немного масла в огонь. Мы не можем принять такое решение необдуманно.

– Значит, у нас остался только один подозреваемый, если я правильно понимаю?

Генри смотрит на меня.

– Это очевидно, – говорит Ливия.

– Я не знаю. Ранее ты называла троих, а может, и больше, поскольку алиби Док тебе не показалось достаточно убедительным, и ты даже была готова подозревать самих Старк-Лиу. Теперь ты готова дать руку на отсечение, что это Генри?

– Скажи, Ви, ты идиот или как? У Генри есть мотив, у остальных – нет.

– Да, да, я понимаю, ты только что об этом говорила. Но если у Генри есть мотив, это не значит, что у других его нет.

– Извините, детектив, я за вами не поспеваю, – язвит Джей Си.

– Парень просто пытается сказать вам, что обвинения в мой адрес очень на руку некоторым присутствующим здесь, – объясняет Генри, слегка успокоившись. – Я, может, и бывший вор, и, допустим, мне удалось каким-то волшебным образом использовать вентиляционные каналы, чтобы передвигаться по кораблю, это ничего не доказывает. Вы говорите, что видели меня у щитов, перед тем как я переместился в столовую по трубам. Но убийство произошло в медотсеке, который находится в другой части корабля. Джей Си, с другой стороны, оказался именно там. Как будто случайно.

– В конце концов, я лишь обнаружил тело! – защищается человек в чёрном комбинезоне.

– Конечно. Но откуда нам знать, что это не ты его там оставил?

– Это бессмысленно. Ты пытаешься перевести подозрения на нас, Генри, это выглядит жалко. Всё указывает на тебя, приятель.

– А как насчёт Флавия? А? – внезапно Генри начинает злиться. – Где он был? Что он делал? Вы никогда не замечали, как он возится с вещами, к которым не должен прикасаться? А сколько времени ему требуется для выполнения каждого задания, не кажется ли вам это тоже подозрительным? И, если я не ошибаюсь, грузовой отсек находится не так уж далеко от медотсека, по пути из столовой. Откуда мы знаем, что он не убийца?

Я должен признать, в его словах есть доля истины. Мне тоже часто казалось подозрительным поведение Флавия. Он знает карту корабля как свои пять пальцев, но на выполнение простых задач у него уходит уйма времени?! Мне это кажется не внушающим доверия.

– А как насчёт других? Почему остальные не под подозрением? Ливия и Жанель вечно таскаются вместе, ловко придумано, не так ли, иметь возможность каждый раз обеспечивать друг другу алиби? А Вальдемар, вон, вы его видели? Всегда бесцельно шатается по кораблю и резко сворачивает в коридоры. Парень всё ещё теряется на корабле после трёх недель работы? Да ладно, серьёзно, что ли…

Парень, ты сам себя закапываешь. И подумать только, я почти его оправдал. Но, в самом деле, обвинять меня, когда я пытался его защитить? Очень плохая тактика. В то же время появился экран голосования, начался обратный отсчёт.

– Ты жалок, Генри, – говорит Ливия. – Просто признайся уже, всем будет легче.

– Я никогда не признаюсь в преступлении, которого не совершал, ты, грязная…

Генрих бросается через всю комнату и набрасывается на Ливию. Его останавливает Жуйхан, которая подходит и встаёт перед ним.

– Что ты сделал с моим мужем? – кричит она в ярости. – Почему? Что он тебе сделал?

Мы с Док спешим разнять их, пока они не сцепились.

– Осталось всего десять секунд до конца голосования, – спокойно, не без некоторого цинизма говорит Ливия.

В течение нескольких секунд я одной рукой сдерживаю Генри, чтобы успеть проголосовать. 10, 9, 8… Несмотря на то что всё заставляет нас подозревать его, я не могу