на одной, чертовски сложной задаче со звездочкой, которая продолжала крутить своей аппетитной задницей перед моим носом.

Очередное совещание, на которое Виктория явилась с очевидным намерением — вывести меня из себя. Совещание сорвалось по причине того, как она искусно вставляла свои палки в мои колеса, пока я презентовал новый проект своей команде. Она словно специально искала ошибки в проекте (видимо, кто-то слил ей чертову презентацию), но в этот раз не давала своих дельных советов, уничтожая своими аргументами.

Что же, у неё получилось очередной раз утереть мне нос, когда я понял, насколько Виктория важна для меня в профессиональном плане. Несмотря на то, что я не могу утолить своё либидо, которое завыло к концу недели, я не перестаю восхищаться её острым умом в работе и кошачьей походкой в узких брюках.

Мурка открыто начала со мной спорить на конференции, давая понять всем присутствующим директорам моей компании, что её поведение приемлемо и мной можно манипулировать, как вздумается.

После совещания ко мне в кабинет вломилась Елена Николаевна, требуюя уделить внимание её проблемам, дошедшие до суда. Я стерпел неуважительный тон. Понимая срочность и откладывая все свои мысли в дальний ящик, принялся активно обсуждать возникшую ситуация… А когда в мой кабинет вбежала директор по качеству с обвинениями в задержке подписания договоров — меня разорвало на части. Наверное, я был слишком груб, так как две женщины вышли из моего кабинета молча, опустив головы, боясь взглянуть мне в глаза.

И снова — отхватывают все подряд, кроме Мурки, которая виляет передо мной своим хвостом.

Она не женщина, а сущий Дьявол!

Дамир, словно чувствуя моё настроение, приглашает в бар. Я срываюсь до окончания рабочего дня, желая только одного — забыть о ней и её выходках, на которые я не могу адекватно реагировать. Мало того, что треплет нервы и портит настроение, так ещё и заставляет полдня ходить со стояком, как полоумного подростка!

Мой друг уже ждет меня за столиком в уединенном уголке с двумя стаканами виски. Он удивленно наблюдает за тем, как я бросаю на стол портмоне и хватаю стакан. Выпиваю алкоголь залпом несколькими большими глотками, немного поморщившись. Накалываю на шпашку кусочек сыра и быстро закидываю в рот, пытаясь унять жжение в гортани.

Зависаю, глядя на шпашку, вспоминая, как Виктория решила меня накормить… Черт возьми, я действительно влип.

— Рассказывай, — Дамир явно ощущает, как я закипаю.

Смотрю на него со злостью, понимая, что всё началось с нашей идиотской игры. Может, он и получил от этого удовольствие, а меня распирает с прошлой пятницы! Нет, не распирает, а рвет на части уже шестой день!

— Я эту Мурку так натяну, что забудет, как когти выпускать! — обещаю я самому себе, обнаруживая сломанную шпашку у себя в кулаке.

— Мурку? — недоумевает Дамир. — Ты завел кошку? — он прыскает со смеху в кулак, стараясь скрыть свою реакцию, но не выдерживает и смеется в голос. — Тим, ты серьёзно?

— Виктория Орлова, — рявкаю я. — Мой выбор в пятницу — черный, — объясняю я Дамиру, который с любопытством поддается вперед. — Черный, как мои похороны спокойной жизни!

— Проблемы? — Уваров, похоже, издевается.

— Она — мой кошмар, — выдыхаю я, наливая из графина новую порцию виски. Отпиваю глоток, потирая переносицу, — Она кончила на моих пальцах, а затем сбежала. И знаешь, что она мне заявила? Если я шелохнусь в её сторону — она пустит грязные слухи обо мне по всему офису или же сольёт мои проекты конкурентам.

Уваров задумчиво хмыкает и откидывается на мягкую спинку кресла.

— Влипли, — говорит он свой вердикт. — Девочки оказались не так просты, как казались.

— То есть… — догадываюсь я.

— Ольга та ещё дрянь, причём фанатичная, — вздыхает Дамир, и я понимающе киваю.

Мы молча пьем виски, задумавшись каждый о своей проблеме. Меня немного попускает, когда мы заказываем новый графин крепкого алкоголя и я расслабляюсь, удобнее устраиваясь в кресле, пробуя всю закуску на столе. В голове образовывается каша из примеси недельной работы и забастовки Виктории, но это даже к лучшему — я не могу сосредоточиться на чем-то одном.

Сегодня утром, когда ко мне пришла Аня, я отправил её работать, совершенно не находя её рот возбуждающим. Меня колотило от желания обладать только одной несносной женщиной, которая зажгла меня, а теперь упивается тем, как я сгораю дотла.

— У меня есть идея, — Уваров выпрямляется и по-деловому складывает руки на столе. — Мы друзья, Тим, но помощь в ответ на помощь. Договорились?

Я недоверчиво прищуриваюсь. Что он задумал?

— Дерзай, — киваю я, понимая, что мой закипающий мозг не может работать грамотно касательно Мурки.

Я доверяю Дамиру, к тому же, это он искуситель и мастер плести интриги. Представить не могу, что нужно провернуть, чтобы обескуражить Викторию и заставить открыть рот не для ругательств, а для бесстыжих стонов мне на ухо.

***

Виктория:

Пять минут до совещания, а меня выворачивает наизнанку. Я не волновалась ни о чём целые две недели, включив режим стервы, держа Тимура Давидовича на максимальном расстоянии.

Я удачно игнорировала несколько букетов цветов, которые не смогла выкинуть, но нашла им уголок в своём отделе. Если бы оставила в кабинете — вздыхала бы над ними целый день! Я не поддавала виду, что кофе, приготовленный заранее до моего прихода в конференц-зал — это запланированный заказ в секретариате, а не очередной финт Громова с его вниманием. Я глазом не моргнула, когда он вызывал меня по причине и без причины, задерживая совсем бестолковыми вопросами, поднимая сложные темы в маркетинге.

Стало ли легче кому-то из нас легче? Едва ли. Громов вытряс всю душу, заставляя думать о нём каждый день и каждую минуту на работе и ночью в кровати!

Если он сегодня попросит создать идиотскую таблицу по маркетинговому планированию на ближайший год или на пять лет — я его собственноручно придушу. Прямо там, в конференц-зале! Свидетелей не будет, ведь он назначил совещание только со мной, что очередной раз доказывает о его намерении провести очередной реванш.

Сегодня у Оли юбилей — двадцать пять лет, и она закатывает вечеринку. Подозревая, что Громов сегодня задержит меня намеренно, я надела платье с утра, чтобы с работы сразу поехать в загородный ресторан.

Перед выходом встаю напротив зеркала, придирчиво осматривая себя с ног до головы. Плечи и грудь — всегда закрыты, а любимый разрез справа очерчивает ножку. Красный — не привычный для меня цвет, но Оля говорит, что он сводит с ума и безумно мне идет.

Пятерней поправляю