Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мой телефон вибрирует на полу, я смотрю на экран, думая, что Джеффри прислал смску с вопросом, какой рейс выбрать. Но сообщения не вижу. Тогда я проверяю телефон Джеффри. На него пришло сообщение от его друга Клиффа.
«Когда вернешься? Хочу поиграть».
Клифф. Знаю ли я Клиффа? Кажется, это друг, с которым Джеффри познакомился, играя в интернете в покер. Я поворачиваюсь в сторону стойки авиакомпании, но Джеффри нигде не вижу. Смотрю туда-сюда – никаких следов. Я уже почти паникую, когда на меня вдруг падает тень. Джеффри держит два стакана кофе и улыбается.
– Победа!
Мы уже в воздухе, Джеффри достает из своего рюкзака наушники и вставляет их в гнездо ноутбука.
– Будешь смотреть что-нибудь? – спрашиваю я, зная, что перед полетом он всегда скачивает про запас несколько серий какого-нибудь сериала.
Наверное, мой вопрос звучит укоризненно, потому что Джеффри нехотя отвечает:
– Да, собирался.
Раньше мы почти не смотрели телевизор, зато часто обсуждали, как прошел день – жалели о том, что нас особенно беспокоило, и смеялись над тем, что казалось нам странным и смешным, – но с недавних пор телевизор стал нашим спасением. На вечеринке наша соседка сверху отвела меня в сторонку, чтобы сообщить, как радуется она, когда слышит смех из нашей спальни поздно ночью. Наверное, мы живем душа в душу. Я прикусил губу, чтобы не выпалить, что это Джеффри смотрит повторные показы «Фрейзера».
В угоду мне Джеффри закрывает ноутбук и кладет поверх него телефон.
– А ты хотел поговорить?
Я смотрю на его телефон, думая о смске, которую видел, и вдруг понимаю, что она мне не нравится. «Когда вернешься? Хочу поиграть». «Я хочу поиграть» – скорее всего, в покер. Вроде бы все безобидно. Но «когда вернешься?»? Зачем надо возвращаться, чтобы поиграть в онлайн-игру?
– Когда вернешься? – Лили задавала этот вопрос всегда, когда мне приходилось уезжать без нее. В первый раз это случилось месяца через четыре после того, как я привез ее домой. Как она оживилась, когда я вытащил чемоданы и сумки из глубокого встроенного шкафа во второй спальне! Едва я расстегнул молнию чемодана, Лили решительно забралась в него, уселась, и поскольку в то время она еще не выросла, кожа у нее на крупе собралась морщинками.
ЧТО! ЭТО! ЗА! УЮТНАЯ! КОРОБКА! ИЗ! НЕЕ! ПОЛУЧИТСЯ! ЧУДЕСНАЯ! ПОСТЕЛЬКА! ДЛЯ! МЕНЯ! ОБОЖАЮ! ЭТИ! БОРТИКИ! И! ОСОБЕННО! РЕЗИНОВЫЙ! РЕМЕШОК!
– Это чемодан. Мне надо сложить в него вещи, чтобы собраться в дорогу.
– Прекрасно! Я уже внутри, так что ты готов!
– К сожалению, взять тебя с собой я не могу. Чемодан для моей одежды, обуви и бритвенных принадлежностей.
– А мне почему нельзя? Я ведь тоже твоя!
Я присел возле чемодана и почесал Лили затылок между ушами.
– Вообще-то ты моя главная ценность, – она подняла нос и прищурилась. – Но ты останешься дома, тебя ждут другие приключения.
Лили уставилась на меня томными миндалевидными глазами.
– У нас будут разные приключения?
За мои сердечные струны она дергала так же, как в питомнике, в момент нашего знакомства, – за шнурки: неторопливо, но целеустремленно.
– Твое приключение будет веселым. Ты поедешь играть с другими щенками так, как раньше играла с братом и сестрами – с Гарри, Келли и Ритой.
– С Гарри, Келли и Ритой?
– Правильно. Не знаю, как зовут этих других щенков, но они наверняка такие же милые.
Собачья гостиница, которую я выбрал, находилась на некотором расстоянии от города, была чистенькой, приветливой и полной постояльцев. Собаки выходили наружу и снова заходили в дом, когда хотели, особый уголок был отведен собакам мелких пород и щенкам. Внутри пахло сосной.
Женщина, которая встретила нас, старалась держаться как можно приветливее, заметив, что мы с Лили насторожены.
– Это и есть Лили? Добро пожаловать, Лили! Мне кажется, тебе понравятся наши таксы. Их зовут Сэди, Софи и Софи-Ди.
Лили повернулась ко мне.
– Это они – те другие щенки, имен которых ты не знал?
– Правильно. А теперь знаю. Их зовут Сэди, Софи и Софи-Ди.
– Не Гарри, Келли и Рита?
– Нет, Сэди, Софи и Софи-Ди.
Лили подумала немного и добавила:
– А мою маму зовут Веник-Пук.
Я подхватил Лили и пристроил ее на своей руке.
– Об этом остальным знать не обязательно.
Женщина сняла с моего плеча холщовую сумку с пледом и едой Лили. Я перехватил Лили так, что передними лапами она уперлась в мое плечо, и зашептал ей на ухо:
– Я приеду за тобой через неделю. Ни в коем случае не думай, что я не приеду.
– А когда приедешь?
– Всего семь раз поспишь – и я заберу тебя.
Я поцеловал ее в макушку и спустил на землю. Потом вручил поводок женщине, так что теперь моей собакой управляла она.
– Ну, пойдем, – сказала она. – Я познакомлю тебя с Сэди, Софи и Софи-Ди, – она повернулась ко мне: – С ней все будет хорошо.
Я кивнул: я тоже так считал. И вместе с тем сомневался. А будет ли? Все ли будет хорошо? Лили остановилась, обернулась, чтобы посмотреть на меня, и мы оба судорожно проглотили вставший в горле ком.
Женщина открыла калитку, ведущую в вольер для мелких собак, и я успел заметить в нем еще трех такс. Две были длинношерстными, одна – короткошерстной, как Лили. Я решил, что короткошерстную зовут Сэди, потому что она пятнистая и выглядит не так, как другие две, которые с виду были вылитые Софи. Все трое приветствовали Лили, завиляв хвостами.
ПРИВЕТ! ПРИВЕТ! ПРИВЕТ! Я! СЭДИ! Я! СОФИ! Я! СОФИ-ДИ!
Лили помедлила, а потом тоже завиляла хвостом и вошла в вольер. Внутри она сразу растворилась в вихре лап, хвостов и ушей, калитка закрылась за ней. Последним, что я услышал, был ее характерный лай:
Я! ЛИЛИ!
Уже в машине я вдруг принялся по-дурацки всхлипывать.
Откуда ей знать, что я вернусь? Откуда ей знать, что я не бросил ее?
Просто она доверяет мне.
Как я должен доверять Джеффри. Для этой смски наверняка есть логичное объяснение. «Хочу поиграть» означает покер.
Поворачиваюсь к Джеффри и вижу, что его ноутбук снова открыт, а в ушах у него самого наушники. Я, наверное, отключился. Отвлек его от сериалов и тут же задумался о своем.
Глубоко вздохнув, я предпринимаю еще одну попытку – хлопаю его по плечу и вынимаю наушник из его левого уха.
– У нас обоих осталось несколько свободных дней до начала работы. Как смотришь на то, чтобы съездить в Сан-Франциско?
Я жду его реакции. Жду, что он физически отстранится, недовольный такой внезапностью. Жду, что он наотрез откажется впустить солнечный свет и начнет оправдываться, искать причины, по которым должен остаться в Лос-Анджелесе, – хоть что-нибудь, чтобы отвлечь внимание от своей «игры» с Клиффом.