– Это прикрытие. Компания «Уайтхолл-Робинс Хэлскеа» из Мэдисона, Нью-Джерси, дистрибьютор бальзама для губ, скорее всего принадлежит «Алтриа Груп», а это вымышленное название, которым пользуется «Филип Моррис», чтобы их продукция не ассоциировалась с табачными изделиями, – и добавляю, чтобы сделать акцент: – Им много чего принадлежит.

Я тянусь за последним кусочком хикамы, которой мы закусываем, и пожимаю плечами. Внутренний голос настойчиво советовал мне отменить это свидание, а теперь, когда я все-таки пришел на него, я злюсь сам на себя за то, что не послушался. Надо было назначить очередное свидание с симпатичным любителем обнимашек. А я не додумался и теперь злюсь. Мы просто впустую тратим время. Я знаю это. Он знает. Но не говорит (и вообще отмалчивается), поэтому я несу чушь, чтобы хоть как-то заполнить паузы. И если честно, выставляю себя кретином. И немного конспирологом. И даже не забавным чудаком из тех, которые верят в зеленых человечков, а другим, из тех, что пишут манифесты и рассылают их срочной почтой вместе с взрывными устройствами. Ни за что не пошел бы на свидание сам с собой и ему бы не посоветовал.

В переписке по электронной почте проскочило довольно много флюидов – между этим новым типом и мной. Но при знакомствах в интернете такое случается. Несколько пикантных сообщений, вполне пристойная переписка, а что при личной встрече? Ничего. Ноль. Полный ноль. Давно пора научиться с первого взгляда определять такое, а я не могу. Результат по-прежнему непредсказуем. Вот почему больше пикантные сообщения и пристойная переписка меня не возбуждают. Они не обязательно означают желание увидеть этого человека раздетым. Такие детали, как чрезмерная потливость, на фотографиях обычно не бросаются в глаза – особенно на снимках, сделанных в моменты физической активности. Глядишь на них и думаешь: а, он такой потный потому, что идет туристическим маршрутом по Раньон-каньону или перебрасывается фрисби на пляже. И не представляешь себе, что можно так же потеть, сидя за столом над салатным меню.

– А у тебя есть какие-нибудь зависимости? – Я понимаю, что пора втянуть его в разговор – пока сам я не перешел к монологу о сиропе от кашля «Робитуссин».

– От секса.

Понятия не имею, шутит он или нет. Если да, то забавно. Если нет – мне, возможно, грозит изнасилование. Делаю вид, будто принял его слова за шутку, и продолжаю:

– Чем занимаешься по жизни?

– Я бортпроводник, но собираюсь уходить с этой работы, чтобы стать профессиональным выгуливателем собак.

Гребаный Л.А. Профессиональным выгуливателем собак. Что это вообще такое? А большинство тех, кто гуляет с собаками, значит, сохраняют статус любителей специально, чтобы участвовать в Олимпиаде по выгуливанию собак? Видимо, и я из таких. Выгуливатель-любитель. Именно этим мне и следовало бы сейчас заниматься. Вывести Лили на прогулку пораньше вечером. К пяти часам мгла рассеялась, свет стал мягким, гулять при таком – одно удовольствие. Возможно, больше солнца в ближайшие дни мы не увидим. И мне вдруг еще меньше хочется оставаться здесь.

– Выглядит как… – как бы это сформулировать повежливее? –..горизонтальное перемещение.

– На самом деле это что-то вроде шага вверх.

– Бортпроводникам остается лишь посочувствовать, – я поеживаюсь, представляя, как он подает мне имбирный эль своими потными лапищами.

– Ну, по крайней мере здесь это шаг вверх. В Лос-Анджелесе. Ради своих собак люди готовы платить сколько угодно. А у тебя питомцы есть?

– Нет.

Я пытаюсь вспомнить свой профиль на сайте знакомств (много ли там упоминаний о Лили?) и прикинуть шансы, что он в самом деле читал его и достаточно хорошо запомнил, чтобы понять, что я вру, а не просто просмотрел мои фотки, чтобы найти среди них одну, с голым торсом. Напрасно я заполнял профиль после выпитой бутылки отличного новозеландского белого, и уж конечно, совсем напрасно вывесил то фото без рубашки. Все беды от вина.

– И у меня нет. Но я не прочь. Завести какого-нибудь питомца.

Вот оно, самое интересное в нем (хотя, может, это шутливый намек на секс). Понятия не имею, что он имеет в виду – собаку, кошку, рептилию, птицу, какой-нибудь чирикающий брелок, с которыми вечно носятся японские дети, хомяка, рыбку, камень, – и тем не менее он не прочь кого-нибудь завести.

Я пытаюсь придумать какой-нибудь тактичный способ закруглиться. Если дело не движется (а точек соприкосновения здесь так мало, что даже секс не прельщает), должен же быть какой-нибудь социально приемлемый способ просто встать и уйти. Я имею в виду, если с собеседником внешне вроде бы все в порядке – он такой же, «как на рекламе», но по какой-либо причине никаких чувств не возбуждает, – должен быть способ прекратить свидание. Если с ним явно не все в порядке, можно так и сказать. Не этими же словами, а как-нибудь иначе: «Извини, но мне кажется, ничего не получится». Однажды я так и сказал – когда мне стало особенно жутко от одного только рукопожатия парня, с которым я встречался, а назначенное место оказалось недостаточно людным. В другой раз я пожалел, что не ушел сразу, когда маялся над димсамом, отвечая на вопросы вроде «как думаешь, ты смог бы в экстренном случае провести трахеотомию?» (Для справки: нет, не смог бы). Но если уж дотерпел до середины свидания, значит, ты вроде как обязан довести его до логического завершения. Мое первое свидание с Джеффри продолжалось два дня – нам так много требовалось обсудить! Наверное, оно и задало слишком высокую планку.

Когда я уходил, Лили спала, и я почувствовал себя одним из новоиспеченных родителей, которых тянет разбудить спящего младенца, только чтобы убедиться, что он еще жив. Но если обычно она спит на левом боку, то сегодня днем спала на правом, осьминогом вниз. Вот и хорошо. Может, он задохнется в складках ее пледа с рисунком из отпечатков лап. А в остальном она свернулась как обычно – за это я прозвал ее фасолинкой. Я уже с нетерпением жду, когда нескончаемое свидание все-таки закончится, и мы вместе с Лили посмотрим кино. Суббота – наш вечер кино. Надеюсь, Лили как следует выспится. Может, закажем индийскую еду; нут в томатно-имбирном соусе, который готовят неподалеку от нас, – это что-то с чем-то. И я снова думаю о том, как бы покончить с этой тягомотиной. «Ну, поскольку в реале ты оказался не настолько интересным, я, пожалуй, пойду». Если бы это было так просто! Стоило все-таки рискнуть и назначить третье свидание с любителем обнимашек. По крайней мере, он достаточно интересен мне, чтобы выяснить, интересен ли я ему. И зачем я только отстранился первым?

– А дети? – спрашиваю я. – Ты хочешь детей?

Вообще-то мне нравятся дети, у меня есть племянница, от которой я без ума. Но я уже не в том возрасте, чтобы становиться молодым отцом, а быть старым отцом меня как-то не тянет, и потом, я один, а такие вещи в одиночку не делаются. Нет у меня и особого желания менять семейное положение только ради того, чтобы обзавестись детьми, хоть я и сижу на сайте знакомств. Так что на самом деле дети в мои планы не входят.

– Нет. Ни в коем случае. Никаких детей.