Пилику тоже вряд ли ждут хорошие и светлые деньки в лапах каких-то кровожадных убийц, которые, не понятно как узнали о нас. Наверное, самым логичным выходом из данной ситуации будет именно тот, который нам предлагают новые друзья. Тем более, уж очень не хотелось бы прожить целую вечность, ежедневно отправляясь на «тот свет»!».

Парень понял, что лучше какое-то время просто ничего не делать и ждать. Чего именно ждать Натан не знал, но в глубине души надеялся, что когда Пилика научится в полной мере пользоваться своими способностями, она сможет вытащить его из этого «замкнутого круга». Возможно – это была его единственная надежда на спасение.

«Неужели я снова теряю «цель»? Какой смысл жить, ради того, чтобы жить? Раньше я изо всех сил надрывался, чтобы прокормить себя и Пилику, но мне это нравилось. Каждый день приходилось решать больше сотни разных проблем, но я чувствовал, что живу, что моё сердце бьётся, но после того случая… Когда тот тип впервые убил меня, уже тогда я понял, что «умер», моя жизнь кончилась и я не имел право снова возвращаться «сюда». Но все эти путешествия во времени, они не дают мне второго шанса, нет. Они просто постепенно разрушают мой разум, уничтожают всякий здравый смысл и играют с моей душой, как с игрушкой! Какой же смысл мне «жить», когда я уже «умер»!».

Настроение у парня быстро испортилось, и он помрачнел. Грустные мысли не давали ему покоя, но Натан знал, где ему искать утешения. Пилика всегда говорила пару приятных слов, и все беды уходили на второй план, а то, что было действительно важным, становилось очевидным и ясным, как солнечный день. Натан встал и пошёл на кухню, чтобы поскорее увидеть Пилику. Она, скорей всего, была именно там.

Натан не ошибся, девочка сидела за столом, зажмурив глаза. Перед ней стояла тарелка с большим красным яблоком, а рядом сидел Артём. Он наблюдал за тем, что должно было произойти, а когда увидел Натана, жестом пригласил его подойти поближе, но только тихо. Парень бесшумно проскользнул на кухню и встал за спиной у Пилики. Девочка вся напряглась – это было видно невооружённым глазом. Натан хотел одёрнуть её, но Артём снова жестом показал ему, что нужно смотреть на стол. Парень перевёл глаза на тарелку и заметил, что яблоко в одном месте стало совершенно оранжевым. Это была кожура апельсина, она обволакивала фрукт медленно и равномерно, пока полностью не закрыла его. Артём взял «яблоко» с тарелки и снял кожуру, внутри был апельсин!

–Невероятно…

Натан совсем не заметил, что Пилика не расслабилась и не открыла глаз. Она дёрнулся, а фрукт в руках Артёма сжался в мизерную точку и буквально взорвался, забрызгав всех апельсиновым соком. Девочка открыла глаза и увидела ошеломлённое лицо Артёма и испуганного Натана, всё так же стоящего за спиной. Она встала из-за стола и сказала:

–Извините, просто я сегодня вся на нервах.

–Что, плохо спала? – предположил Натан, вытирая мокрое лицо дрожащими руками и протягивая салфетку окаменевшему Артёму.

–Да, кошмары замучали…

Девочка быстрыми шагами вышла из кухни, оставив двух мужчин в полном недоразумении.

Часть 3: Другое будущее

Глава 1

Большой город запомнился Пилике не в самом прекрасном его проявлении. Отречённые, погружённые в свои проблемы люди, хладнокровно проходившее мимо голодной беспризорницы. Тёмные и грязные закоулки метро, которые были единственным спасением от всех невзгод, подстерегавших там, наверху. Было ещё около сотни воспоминаний о Москве, но все они были тусклыми и грустными. Каждая улица была по-своему знакома Пилике, и при виде длинных жилых кварталов девочку охватывала странная ностальгия, которая была ей до глубины души противна. Девочка думала, что сможет немного прийти в себя, побывав на свежем воздухе, но она совершенно забыла, какой спёртый и неприятный воздух в Москве.

Пилика была подавлена из-за сна, который ей недавно приснился. Сначала она думала, что он был прекрасен, ещё никогда ей не снились такие яркие и «реалистичные» сны. Девочка думала о нём как о чём-то фантастическом, недостижимом, но прекрасном, а теперь она всё больше и больше уверялась, что эти грёзы были совсем не случайной игрой её разума. Та девушка, взрослая Пилика, была совсем одна среди полного и беспорядочного хаоса, который создала не она, но в итоге именно ей пришлось всё «разгребать». Девочку не восхищало то, как красиво и легко женщина восстановила целую цивилизацию, она не чувствовала в этом ничего особенного. «Ведь если это и правда была я, то через какое-то время у меня будет получаться примерно также». Нет, дело было совсем не в могуществе её взрослой копии. Пилика испугалась этого сна совсем по другой причине.

«Где же был Натан? Почему я была одна посреди пустыни, а когда заново создала город, внезапно испарилась в воздухе? Может, это был знак, а может просто нервы сдают, но чего мне совсем не хочется, так это остаться снова одной… Я не выживу в этом мире одна даже с силами всей вселенной, не выживу без Натана…».

Девочка шла туда, где должна была находиться небольшая забегаловка. Она уже была в этом районе раньше, и ей было легко сориентироваться на местности. Небо понемногу затягивали тучи, а солнце уже давно скрылось за большими кучевыми облаками. Дождя было не миновать.

Когда Пилика зашла внутрь ресторанчика, её объял аромат свежего кофе и тёплых бутербродов, наверняка приготовленных из самой обычной колбасы и такой же обычной зелени. Девочка не любила фастфуд, в детстве ей приходилось частенько просить денег у разных «Макдольнадсов» и прочей чепухи быстрого приготовления. Это была глубоко личная неприязнь, поэтому она даже улыбнулась от радости, увидев неосторожно слепленный бутерброд, прикрытый двумя кусками белого хлеба и заправленный всякой всячиной, вроде сыра, салями и зелёного листа салата. Пилика положила руку в карман джинсов, которые ей сердечно предоставила маленькая «сожительница» со странным именем. Она закрыла глаза и стала рисовать у себя в воображении пятитысячную рублёвую купюру. Она очень долго тренировалась это делать, так как недостаток в деньгах постоянно напоминал о себе, пока они жили с Натаном вдвоём, и в итоге Пилика изучила бумажку практически «насквозь». Она почувствовала, как в руке у неё «материализовался» (так при ней выразился Артём, и Пилике очень понравилось это словечко) строго прямоугольный кусок бумаги со всеми прилегающими к нему печатями, а потом она робко протянула её продавцу, заказав два больших сэндвича и кофе.

«Ладно, не буду себе накручивать.