— Убийца на свободе, а наши доблестные стражи порядка наслаждаются парной свининой, — едко проговорил старик. — Вам не кажется, что для трапезы время несколько неподходящее?

— Успокойтесь, господа! — поднявшись на верхнюю ступеньку, попытался овладеть ситуацией Станислав. — О действиях преступника говорить пока рано, как и делать какие бы то ни было официальные заявления. Уверяю вас, расследование идет в штатном порядке. Как только ситуация прояснится, мой непосредственный начальник выступит с заявлением. Пока же рекомендую воздержаться от громких заголовков.

— Общественность имеет право знать, убийство доктора Дрозинского не единичный случай? — Платон Константинович будто не слышал слов полковника. — Вы уже выяснили, как связана смерть фермера из Орехово-Зуево с этим убийством?

— Еще раз повторюсь: в интересах следствия информация о проводимом расследовании не может быть разглашена, — повысив голос, заявил Крячко, но слова его потонули в новом потоке вопросов.

— Фермера убили тем же способом, что и доктора Дрозинского, этого вы отрицать не можете. У вас есть подозреваемый?

— Правда, что убийца выбирает свои жертвы спонтанно? Любой житель может стать объектом его больной психики?

— Правда ли, что подобных убийств гораздо больше двух, а власти скрывают истинное положение вещей?

Стас слушал вопросы, стараясь держать себя в руках. Его раздражала бесцеремонность писак. Поднимая ажиотаж вокруг убийств, они, сами того не ведая, могли подстегнуть человека с неуравновешенной психикой, каким Крячко видел убийцу, к продолжению начатого. Ему ведь только этого и надо, чтобы все говорили только о нем.

— Полагаю, чем больше вы будете мусолить данный инцидент в прессе, тем больше шансов на то, что убийца захочет повторить совершенное ранее, — как можно спокойнее произнес он. — Закрепить успех, так сказать. Не дайте ему такой возможности. Постарайтесь дождаться официального уведомления, прежде чем начнете строчить новые статьи.

— Но ведь он и так не остановится, — заявил один из журналистов. — Это ясно из записок, которые он оставляет на телах жертв. Разве цифры, указанные в них, не показывают нам число запланированных жертв?

После этого вопроса в толпе журналистов воцарилась гробовая тишина. Все ждали ответа. Главврач Бобров, до той поры стоявший в стороне, переминаясь с ноги на ногу, забыл о том, что единственной его целью является как можно быстрее убраться с больничного крыльца. Даже Вероника Степановна подалась вперед, ожидая ответа полковника. Крячко не оставалось ничего другого, как дать правдивый ответ.

— Да, действительно, убийца оставил на теле доктора Дрозинского записку, одной из деталей которой является цифра, но утверждать, что она указывает на количество жертв, опрометчиво. Ведется следствие. Это все, что я могу сказать на настоящий момент. А теперь попрошу очистить больничную территорию. Пресс-конференция окончена. Господин Бобров, позвольте проводить вас до машины.

Ухватив растерянного Боброва за предплечье, Стас потащил его сквозь толпу. Он понятия не имел, на какой машине тот ездит, но в данный момент его интересовало только одно: поскорее убраться с территории больницы. Вероника Степановна оказалась более сообразительной, чем ее шеф, мгновенно сориентировавшись, она опередила Крячко, и теперь указывала дорогу.

— Белый «Шевроле»-седан парковочное место третье справа.

— Двигайтесь живее! — торопил Крячко Боброва. — Нужно уносить отсюда ноги, пока они не опомнились и не увязались за нами.

Добравшись до «Шевроле», он оглянулся. Журналисты провожали их недовольными взглядами, но было не похоже, что они собираются их преследовать.

— Где ключи? — спросил Стас.

— В заднем кармане брюк, — послушно ответил Бобров, все еще пребывая в состоянии прострации.

— Доставайте быстрее! — прикрикнула на него Вероника Степановна. — Ну же, не тупите!

Свободной рукой главврач покопался в кармане и вытащил ключи. Крячко тут же выхватил их. Нажал кнопку, отключающую сигнализацию. Фары моргнули, замки открылись. Он распахнул дверь пассажирского сиденья, впихнул туда главврача, быстро обежал капот и занял водительское место. Вероника Степановна устроилась сзади.

— Быстрее, едем! — скомандовала она.

Повторять команду не пришлось. Крячко плавно выжал сцепление, и машина выехала с парковки. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Стас удовлетворенно улыбнулся. Журналисты все еще были на крыльце. Преследовать их действительно никто не собирался. Два квартала проехали в полном молчании. Постепенно Бобров пришел в себя и даже позволил себе высказаться:

— Что за наглый народ эти журналисты! И что им только от нас нужно?

— Сенсации, чего же еще, — пожал плечами Крячко. — Это их хлеб.

— Следовало бы вызвать наряд. Устроили несанкционированный митинг, понимаешь ли. Да за такое и под арест загреметь можно!

— Что же вы не вызвали? — съязвила Вероника Степановна. — Стояли как истукан. Если бы не я, вам бы от них до утра не отделаться. В кабинете ночевать пришлось бы.

— Между прочим, вы тоже вели себя, мягко говоря, не особо корректно, — заметил Стас, сбавляя скорость. — Взяли и сдали меня со всеми потрохами. Хорош поступок, ничего не скажешь.

— Это была вынужденная мера, — не смутившись, ответила Вероника Степановна. — И потом, вы все-таки полицейский. Ваша обязанность защищать штатских. Вот вы и защитили, чем же недовольны?

— О, я доволен, еще как доволен! — хохотнул Крячко. — Сцепился с журналистами, укатил из больницы, вместо того чтобы дожидаться там полковника Гурова. Мы, между прочим, договорились встретиться там. Где его теперь ловить?

— Разве у вас нет номера его телефона? Позвоните, назначьте новое место встречи. Велика проблема! — фыркнула Вероника Степановна. — Вот доставите нас до дома и отправляйтесь куда хотите.

— А ваш шеф прав: корректностью вы не отличаетесь. Босса отругали, меня отчитали. Кстати, где ваш дом? Мы уже добрых двадцать минут по городу колесим. Пора бы определиться с маршрутом.

— Сначала отвезете меня, — игнорируя гневный взгляд главврача, до которого наконец дошло, что зам не просто задвинула его на задний план, но еще и унизила прилюдно, проговорила Вероника Степановна. — Я живу в трех кварталах отсюда. Второй поворот налево. Потом проедете еще пару кварталов и окажетесь возле дома Геннадия Владимировича.

— Ладно, будь по-вашему, — согласился Крячко, поняв, что со стороны Боброва возражений не предвидится. — В конце концов, вы оказали мне услугу, — намекнул он на то, как быстро Вероника Степановна отреагировала на его действия, в отличие от главврача.

— Хорошо, что вы это понимаете, — спокойно проговорила Вероника Степановна. — И раз уж вы у меня в долгу, может, расскажете про те цифры, о которых говорил журналист? У маньяка действительно имеется список будущих жертв?