и кровь: дедом по материнской линии моей бабушки Софьи Моисеевны был 4-й Любавический Ребе Шмуэль Шнеерсон». Между тем легко заметить: огромное число русских литераторов-евреев уходили и уходят в христианство. И тут, в общем, нечему удивляться. Русская литература выросла на идеалах и темах христианства, пронизана ими. Однако естествен вопрос к вам: легко ли вам, работая и живя в этом культурном пространстве, оставаться самим собой, быть русским и – одновременно – еврейским поэтом?

БК Вы, в сущности, ответили на этот вопрос – обширной цитатой из моего эссе. Что добавить? Безусловно, я ощущал и ощущаю серьёзный диссонанс, внутренний дискомфорт, сочиняя стихи, особенно еврейского содержания, на языке культуры, которую не могу воспринять как свою. К сожалению, тут ничего не поделать. Меня научили играть на этом инструменте (а русский язык удивительный, великолепный инструмент). Остаётся утешаться тем, что на скрипке, рояле, флейте, кларнете можно исполнять самую разную музыку. У меня – надеюсь – иногда получается музыка еврейская. Припоминаю бесчисленные споры вокруг моей русскости/не русскости. Я спокойно объяснял: при полном уважении к русским, сам себя таковым не ощущаю. На моё «не ощущаю» следовали горячие, до белого каления доходящие инвективы. «Нет, ты так не чувствуешь, ты здесь родился, ты на этом языке говоришь… Россия – родина твоя» (почти по песне Вано Мурадели). Я удивлялся: разве кто-то может знать, что и как я чувствую, лучше меня самого?! И старался прекратить бесполезный спор. Безусловно, я родился в России. Но мои оппоненты явно имели в виду слово «Родина» с прописной буквы, а это гораздо больше, чем констатация места рождения. В русской литературе можно найти удивительные по мощи выражения строки, в которых живет подобное восприятие России – как Родины. У меня же отказывались признать полное отсутствие такого чувства. Отказывали наотрез, до крика. Причём именно и особенно соплеменники. Русские друзья практически всегда меня понимали и деликатно умолкали. Возможно, и они чувствовали неловкость, да в отличие от меня не могли высказать её. Например, когда известный поэт «еврейского происхождения» (еврейской внешности, еврейской манеры говорить настойчиво, чтобы не сказать назойливо с упором на прилагательное) повторял: «Я – русский поэт, я – русский поэт, я – русский поэт». Систематические осквернения могилы Пастернака в Переделкино – трагическое подтверждение уязвимости такой позиции. Войти родным в родной язык оказалось трудным делом. Признаюсь, я всегда избегал вмешательства в вопросы, тесно связанные с русским национальным самосознанием. Никогда не стал бы пушкинистом, не читал бы лекций о декабристах и т. д. «Еврейская линия» в стихах возникала у меня сама по себе, без всякого наперёд заданного намерения, скорее как внутренний императив. Трудно выбрать что-то для нашей беседы из огромного корпуса моих еврейских стихов, но всё-таки:

* * *

На тьму наложено вето —

Света.

Теперь никаких теней!

Приходит Время Завета,

Наступление Дней.

И тьмы бесполезны уловки,

О, как злодеи слепы!

Повсюду звон перековки

Мечей в орала, в серпы.

Веселье под Любящим Оком, —

Имеющий Душу, внемли!

Осанна Еврейским Пророкам,

Спасителям Звёзд и Земли.

25 декабря 2002 г., Pittsburgh

* * *

Начальнику хора. При появлении зари. Псалом Давида.

Псалом 22(21),1

Но появления зари

Не пропусти, начальник хора. —

Созвездий лопнут пузыри,

И зазвенит твоя кинора. —

При появлении зари.

На вызов тьмы, чреватой злом,

На безнадежье поношенья —

Звучи, целительный Псалом,

Души бессмертной утешенье. —

На вызов тьмы, чреватой злом.

Мой Боже, я в тоске, один. —

Зачем же Ты меня оставил

Цепляться за осколки льдин?

Я обречён, я – прах, я – Авель. —

Мой Б-же, я в тоске, один.

В слезах молю, услышь, узри.

Начальник хора, тон небесней!

Я оживу не хлебом, Песней, —

…

При появлении зари.

3 февраля 2000 г., Johnstown

* * *

Душа, что роздана потребам… —

И пахло утро свежим хлебом,

И дымом – дом, очаг, обед.

Как лемехом, дробилось эхом

Названье тёплое Бет-Лехем —

…

Начало стольких наших бед.

29 марта 2000 г., Johnstown

…Евреи и христианство: еще один сложный и – простой – поворот темы. Сложный – потому, что сложна огромная «история вопроса», сложны вовлечённые чувства людей. Вспомним, например, прекрасные стихи Пастернака. Простой – потому что прямой линией через века проходят преследования, гонения евреев, издевательства над ними со стороны христианских церквей. Новый Завет содержит удивительные, чистой печальной поэзии страницы. Но без фундамента Танаха, называемого христианами Ветхим Заветом, религиозная концепция не состоится. Таково начальное неудобство новой религии, так называемого Нового Израиля, виртуального, выражаясь современным языком, образования, задумавшего вытеснить, заместить Израиль настоящий. (Не так ли Интернет сегодня начинает теснить реальность?) Неоднократно приходилось читать высказывания, да и слышать от собеседников: иудаизм – отжившая, примитивная религия, преодолённая посланием учителя из Галилеи. Многие речи и теории приводились в поддержку этой идеи. Восторгаясь красотами слога, изяществом логических построений, я всё-таки видел простую и резкую истину: а не Эдипов ли комплекс просвечивает сквозь все изыски? Не учит ли яйцо курицу? Что касается крещения евреев, то и здесь для меня всё сложно и просто. Сложно, потому что вовлечены душевные миры талантливых, тонких, попросту очень хороших людей. Мне приходилось близко наблюдать евреев-неофитов из круга вдохновенного проповедника, священника Александра Меня. Деятельность его по обращению евреев в (православное) христианство вызывала и вызывает у меня глубокое сожаление. Ещё один заблудший, одарённый талантом сын Израилев. Но не буду продолжать – жуткое убийство Александра Меня не позволяет. Относительно же еврейского крещения мой моральный ориентир опять-таки прям и прост: ощущаю в этом такую начальную непорядочность, что и объяснять неловко. Для тех, кого такое объяснение не удовлетворяет, напомню слова великого православного мыслителя Владимира Соловьёва: «Проходя через всю историю человечества, от самого ее начала и до наших дней (чего нельзя сказать ни об одной другой нации), еврейство представляет собою как бы ось всемирной истории». Родиться на этой оси и поддаться центробежным силам – какое падение!

ЕЦ В эти годы вы часто обращались к истории евреев в России. Вспомню, к примеру, вашу большую работу, посвященную книге Семена Резника «Вместе или врозь?» Резник писал «на полях» двухтомника Солженицына «Двести лет вместе». И