— Вы никогда не жалели о том, что не вышли замуж? — Ясно было, что сейчас, в ее-то годы, он даже мысль о ее возможном браке считает неуместной. Конечно, этот чепец…

— Нет, что вы. У меня есть книги, и я счастлива.

— И мы все, конечно. Я просто счастлив, что вы указали мистеру Спрингеру на дверь. Я его знавал, и он мне всегда казался самонадеянным наглецом.

— Вы знали его? — воскликнула Пруденс в изумлении, только сейчас вспомнив, что Роналд Спрингер учился в Кембридже приблизительно в то же время, что и Даммлер.

— Да. Он был в том же колледже. Не на том же отделении, но я его достаточно хорошо знал. Напыщенный осёл. Всегда получал одни пятерки по всем предметам. Но он вроде не так уж стар. Где-то моего возраста.

— Ну да, а мне лет семьдесят пять, — фыркнула она.

— Ах, черт, язык мой — враг мой. Вечно я что-нибудь ляпну такое… — Он закрыл лицо руками и сделал виноватую мину. — Прощаете? — с наигранно умоляющим видом бросил Даммлер.

Она рассмеялась, но некоторая неловкость осталась, и он попытался развеять ее.

— У меня такое впечатление, что вы на своем заднем дворике умудрились узнать о жизни больше, чем я со всеми моими путешествиями. В ваших книгах больше смысла, чем в любом философском трактате.

Она хотела возразить на столь явную лесть, но была побеждена изысканностью его манер, и вскоре никакого осадка не осталось.

К вящему восхищению дядюшки Кларенса и миссис Маллоу, лорд Даммлер снова появился через три дня и пригласил Пруденс покататься в карете. Пруденс с досадой надела ту же шляпку с лентами и темно-синюю мантилью — все такое стародевичье — чего удивляться, что он принимает ее за пожилую незамужнюю даму. Это расстраивало ее даже больше, чем глупые шуточки дядюшки Кларенса.

— Так вы опять едете вместе, — сияя от удовольствия и потирая руки, сказал дядюшка Кларенс. — Вы так разгоните всех ее поклонников, — добавил он.

Пруденс не могла припомнить, чтобы у нее были поклонники, и дядюшка знал это не хуже нее.

— Я наживу себе кучу врагов, — любезно ввернул лорд Даммлер.

— Это верно. Они ревнивы как тысяча чертей. Впрочем, и поделом им.

— Господи, дядюшка, о чем вы говорите?! — воскликнула Пруденс, лихорадочно завязывая ленточки.

— Ну, уж поклонника от постороннего человека я еще могу отличить, — смеясь, заметил дядюшка Кларенс. — Она у нас такая скромница!

Даммлер слушал это с нескрываемым удивлением и, как только они сели в карету и отъехали, спросил:

— Ваш дядюшка правда считает, что мы влюбленные?

Пруденс собственными руками задушила бы дядюшку Кларенса, но постаралась свести все к шутке.

— Никто не может переступить порог нашего дома, чтобы не подпасть под мои чары. Всякий, кто пришел в гости ко мне, по убеждениям дядюшки, припрятал в кармане обручальное кольцо и ждет момента, чтобы надеть мне его на палец. Только вы-то знаете, какая я скромница. Держу руки в кармане. Мистер Марри также был на подозрении, пока не обмолвился о своих четверых детишках. Это единственное, что спасло его от алтаря.

Поскольку Даммлер давно вывел дядюшку Кларенса в разряд чудаков, он с легкостью принял такое объяснение. Чтобы окончательно закрыть тему, Пруденс заявила, что собирается сегодня заглянуть в лавки, потому что ей нужна новая шляпка.

— Всеми руками за! — весело отозвался он.

— А что, эта так плоха? — рассмеялась она, удивляясь, как ей легко с ним.

Он бросил на нее взгляд и рассмеялся:

— В этой шляпке вид у вас, мисс Маллоу… э-э-э… несколько эксцентрический. Я, конечно, понимаю, что это специально, чтобы отпугивать сонм поклонников, но с первой нашей прогулки меня подмывало предложить вам нечто новенькое. Едем к мадемуазель Фанко на Кондуит-стрит. Решено. Там покупают все мои… э-э-э… знакомые.

— Не уверена, что это то, что мне надо, — возразила она.

— Боитесь, что будете выглядеть слишком легкомысленно? Уверяю, не будете. Мне не хотелось бы, чтобы вас принимали за синий чулок, тем более что я надеюсь быть часто в вашем обществе и по возможности не во владениях вашего дядюшки.

Пруденс совсем растаяла. Да и как она могла устоять? Скажи ей Даммлер, что надо сменить весь ее гардероб, она сделала бы это не задумываясь.

— Ну что ж, мадемуазель Фанко так мадемуазель Фанко.

Они развернулись и поехали на Кондуит-стрит.

Мисс Маллоу обычно покупала шляпки и прочие необходимые предметы туалета (к роскоши она не привыкла) на распродаже в Пантеон-базар. Несмотря на то, что они жили в Лондоне уже несколько лет, она ли разу не заходила в модные лавки; ей даже в голову не приходило, что подобные бутики существуют в торговых центрах. Кругом лакированное красное дерево, бархат, а продавщицы своим, видом не уступают молодым светским дамам.

— Добрый день, Фанни, — с порога приветствовал хозяйку лорд Даммлер.

— Bonjour, лорд Даммлер, — приветствовала его Фанни. Она улыбнулась ему, и эта улыбка показалась Пруденс верхом неприличия — игривый взгляд сквозь густые ресницы, губы приоткрыты…

— Моей… кузине нужна новая шляпка. Что-нибудь самое модное.

Фанни мельком окинула Пруденс взглядом, не проявив особого интереса.

— Bien entendue1. (1 Ну конечно (фр.) Сюда, мадемуазель.

— Нет, нет, Фанни, ради бога, без примерочной. Я хочу видеть, что она выбирает. Принесите шляпки сюда.

Фанни снова улыбнулась и поплыла по магазину, покачивая бедрами, отчего Пруденс почувствовала стыд за то, что она принадлежит к женскому полу. Отвернувшись, она стала смотреть в витринное окно, чтобы не видеть, как Даммлер ест глазами Фанни. Через минуту Фанни вернулась с полной охапкой шляпок, явно замысленных и сотворенных на небесах. Да и о шляпках ли шла речь, — это были сады в миниатюре; шелковые розы благоухали на клумбах нежнейшей зелени, окаймленных узкими лентами.

— Как насчет этой? — спросил Даммлер, выбирая простую соломенную шляпку темно-желтого цвета с нежными бутонами между полями и верхом. — Примерьте ее, мисс Маллоу.

Пруденс примерила, и шляпка показалась ей столь восхитительной, что она решила купить ее, даже если она стоит две или три гинеи. Фанни что-то пробубнила, и Пруденс послышалось «пять», но она, вероятно, плохо расслышала.

— Ну как, берете только одну? — спросил Даммлер.

Неужели кто-то покупает больше одной? Даммлер еще не закончил вопрос, а в руке у него уже была вторая, еще более восхитительная шляпка из лаковой соломки, цвета морской волны, с парусиновой лентой по краю, а с ленты на поля свешивалась ярко-алая роза. Выглядело это сооружение соблазнительно. Пруденс померила и ее.

— Просто прелесть, не правда ли, Фанни? — спросил Даммлер.

— Прекрасно. Очаровательно. Возьмете, мадемуазель?