– Треллис Дамп Второй перед Большим Разломом тесно сотрудничал со своим отцом. Но потом, когда была достигнута договорённость о разделении, он почувствовал, что должен сменить отца на посту и полностью взять бразды правления в свои руки, потому что такова воля народа, – терпеливо разъяснил робот. – Именно Треллис Дамп Второй, да продлятся дни его во веки веков, благодаря своему дару провидения привёл нас в славное будущее. И сделал Эдем таким, каким мы его сегодня знаем. Всё, что есть в Эдеме сейчас, свидетельствует о безграничной народной признательности Треллису Дампу Второму за его мудрое, всевидящее, всеохватное правление. Это всё, что тебе нужно запомнить об Эдеме.

Переварить это за один раз Джордж никак не мог. Он отвернулся и уставился в окно, пытаясь сложить все эти обрывки у себя в голове, чтобы получился хоть какой-то смысл. В этом пазле явно не хватало самой главной детали, которая всё объяснила бы…

Мозес склонился к нему:

– Кажется, они что-то нашли.

Он показал в окно на роботов-патрульных, которые спешили обратно в направлении корпорации «Эдем», неся над собой на поднятых руках обломок космического корабля. Эмпирей тоже заметил патрульных и, выглянув, обжёг их сердитым взглядом, который словно пригвоздил их к месту. Они уронили большой кусок металла себе под ноги, развернулись и стали очень медленно удаляться.

Все дети в автобусе уже были в шлемах – все, кроме Джорджа и Геро.

У Джорджа в голове назревала мысль. Та самая, неуловимая, что не давала ему покоя на протяжении всего космического путешествия. Время, вот что главное. Они так и не узнали, сколько времени минуло и с какой скоростью оно текло. Они пролетели сквозь Вселенную, но понятия не имели, как долго длился их полёт. Может быть, они летели и сквозь время тоже? Может быть, «Артемида» – не просто космический корабль, но машина времени?..

Джордж опустил плечи и съёжился. Сидевшая рядом Геро тряхнула своим конским хвостом, потом нацепила большие красные очки наподобие лётчицких, пристегнула их ремешками к голове и начала легонько покачиваться из стороны в сторону. Джордж ткнул её пальцем в бок, и она подскочила, чуть не упав с сиденья.

– Что такое? – раздражённо спросила Геро, стягивая очки. – Это невежливо!

– Что ты делаешь? – спросил Джордж.

Геро открыла рот от изумления:

– Можно подумать, ты не знаешь!

– Конечно нет, – ответил Джордж.

– Я делаю домашку! – сказала Геро. – Я должна её закончить по пути домой.

– Но у тебя же ни учебников, ни тетрадок! Ни даже компьютера или планшета.

– Учебники! Тетрадки! Скажи ещё «ручка»!

– Геро, – тихо проговорил Джордж, – какой сейчас год?

– Год? – удивлённо переспросила Геро. – Сороковой. – Она взялась за очки, собираясь снова их надеть.

– Что это значит – сороковой? – спросил Джордж, оборачиваясь к Эмпирею. – Когда я покидал планету Земля, – последние два слова он прошептал совсем тихо, чтобы расслышал только робот, – был две тысячи восемнадцатый год. Значит, и этот год должен быть две тысячи какой-то там.

– Нет, – возразил робот. – После Большого Разлома – после того, как Великий Треллис Дамп Второй возглавил нас и повёл к новому процветанию, сменив на этом поприще своего отца, – время перезапустили. Так решили наши благословенные лидеры – как в Эдеме, так и на Той Стороне. Там, откуда вы пришли, – робот с нажимом произнёс эти слова, – было решено, что новая власть должна управлять и временем тоже. Поэтому отсчёт времени начали заново – чтобы отметить начало славной Второй Эпохи Дампа.

– Слушайте, мне правда нужно возвращаться в виртуальные чертоги памяти, – жалобно сказала Геро. – Уже зафиксировано, что я начала делать домашку и бросила, так что, если я не закончу, мне снизят оценки. Я не могу так рисковать, а то… – Она встревоженно закусила губу.

– А то что? – спросил Джордж.

Но Геро уже скрылась в виртуальном мире, куда он не мог последовать за ней.

Краешком глаза он заметил, что робот Эмпирей качает головой. Но когда Джордж посмотрел прямо на Эмпирея, тот демонстративно отвернулся.

Все остальные в автобусе по-прежнему были в шлемах виртуальной реальности – должно быть, подумал Джордж, делают домашку, бродя по чертогам своей памяти. Ему ничего не оставалось, кроме как смотреть в окно. Вид за окном был удручающе унылый: куда ни глянь, кругом одна пустыня. Автобус равномерно трусил мимо чахлых кустиков, которые трепал ветер.

– Моз! – окликнул Джордж своего робота, полуобернувшись. – Что нам делать? Как нам найти моих? И Анни, и Эрика? Где они все? И где мы?

За окном показалось нечто похожее на руины заброшенных домов. Пустые оконные проёмы равнодушно смотрели на Джорджа. Дома эти, без крыш и дверей, явно были необитаемы. А за руинами, вдалеке, Джордж приметил парочку роботов-патрульных, которые бежали по пустыне, высоко вскидывая ноги.

– Не знаю, – печально ответил Больцмановский Мозес. – Я не могу подсоединиться ни к одной сети, которая позволила бы мне получить апдейт текущей ситуации. – Он помолчал. – Я предложил бы тебе снять скафандр, поскольку полагаю, что там, куда мы направляемся, в нём не будет нужды. Думаю, вполне приемлемо было бы оставить его в автобусе.

– О, хорошая идея, – откликнулся Джордж.

Действительно, подумал он, в этом есть смысл, особенно если он хочет поменьше выделяться и побольше узнать о том, что тут происходит. Джордж выбрался из скафандра, сложил его и запихнул под сиденье. Под скафандром на нём были шорты и футболка.

Он встал на коленки на автобусном сиденье лицом к своему роботу, чтобы переговорить с ним один на один. Настало время поделиться с Мозесом той самой мыслью, которая не давала Джорджу покоя.

– Моз, я всё думаю о времени. О том, как оно течёт медленнее, когда сам ты движешься очень быстро, – тихо проговорил Джордж и покосился на робота Геро, который, похоже, отключился.

– А, понимаю, – глубокомысленно отозвался Мозес. – Относительное замедление времени. Великое достижение теории относительности Эйнштейна, одно из самых поразительных открытий двадцатого века.

– Мы не можем вернуться в прошлое. Ну то есть, по крайней мере, мы думаем, что не можем…

– Верно, – сказал Мозес.

– Но зато мы можем совершить скачок в будущее. Когда ты движешься очень, очень быстро, время течёт медленнее. Так что если скорость «Артемиды» была достаточно большой, то за время, что мы там пробыли – короткое, как нам показалось, – на Земле могло пройти очень много времени, правда же?

Мозес вздохнул.

– Я и сам пришёл к такому же выводу, – сказал он.

– Ты думаешь, Алиот специально так запрограммировал «Артемиду»? – спросил Джордж. – Что он с самого начала вовсе и не думал путешествовать по Солнечной системе в поисках жизни? Что он вместо этого собирался забросить себя в будущее, прихватив с собой команду самых умных детей – ну, вроде армии?