Мы покидали Давида с чувством уважения и восхищения его стойкостью перед лицом стольких трудностей и препятствий.

На следующий день мы посетили одного из 21 официально признанного иранского гения, профессора-ассирийца по имени Самуэль Пирах. Начал он с того, что стал показывать нам свой персональный ассирийский музей, полный копий античных произведений искусства начиная с 3-го тысячелетия до н. э. Собственно, квартира Пираха была неотличима от музея, и вместе они производили невообразимо сюрреалистическое впечатление. Дом состоял из 20 комнат, занимавших три этажа и явно годами не видевших солнечного света. Каждая комната была посвящена какой-то отдельной теме и буквально под завязку набита экспонатами, имеющими отношение к чему угодно — начиная от Иисуса и христианских крестов до ислама и крестьянского быта ассирийцев. Еще там были ассирийская часовня, кинозал, заставленный стульями, и выставка совершенно китчевых сувениров, расставленных в соответствии с происхождением.

Другие помещения просто сбивали с толку — и более прочих кухня, зубоврачебный кабинет и больничная палата. В маленькой кухоньке стоял стол с постоянной экспозицией пластмассовой утвари и муляжей кушаний: тарелка горохового супа, глазунья из двух яиц, колбаса, репа, пудинг, бокал вина — все кричаще ярких расцветок (из-за этой экспозиции профессор Пирах был вынужден питаться вне дома). Профессионально оснащенный зубоврачебный кабинет заставил меня вспомнить о дантисте, к которому меня водили в детстве. Оборудование морально устарело, но поддерживалось в безупречном состоянии, нигде не было ни пятнышка. Больничная палата также содержалась в полной боевой готовности: настоящая госпитальная койка, хирургические инструменты и металлические емкости. Не увидев во всем доме больше ни одной кровати, мы с Терезой заподозрили, что профессор спал здесь. Ближе к концу нашего визита профессор Пирах продемонстрировал нам книгу об официальных гениях Ирана, в числе которых был назван и он сам, вместе с письмом от университета Ирана, датированным 1990 г., номинировавшим его в качестве кандидата на Нобелевскую премию в области литературы. Профессор является автором 565 книг, которые были выставлены в застекленных витринах в отдельной комнате. Я бледнел от зависти к его способности писать по книге в месяц и пытался утешить себя мыслью, что под цветными обложками, возможно, кое-где скрываются пустые страницы.

Эксцентричность Пираха меня поразила. Все человеческие существа время от времени мечтают и погружаются в воображаемые миры: дети — во время ролевых игр со своими куклами, так называемые сумасшедшие — в приступе неадекватности, а «нормальные» взрослые — в мысленных фантазиях. Но одних фантазий Пираху было недостаточно; он избежал безумия, превратив свой дом в гигантский кукольный домик. Он напомнил мне короля Людвига II Баварского, который воплощал свои романтические представления о жизни Средневековья в сумасбродном строительстве целого ряда замков, под конец заплатив за это принудительным водворением в психиатрическую лечебницу.

Наш визит к ассирийцу — члену парламента Юнатану Бет Колии тоже принял неожиданный оборот. Во время беседы он рассказал о своей работе:

— Христиане обязаны своими местами в парламенте премьер-министру, социалисту Мосаддыку. Его свергли с помощью ЦРУ в 1953 г. после национализации нефтяной промышленности, которую тогда контролировали США и Великобритания. Начать хотя бы с того, что раньше интересы ассирийцев представлял армянский делегат; первый член парламента — ассириец занял свое место в 1960 г. Когда в 1979 г. к власти пришли муллы, мы опасались за наше представительство в парламенте, но новая конституция закрепила места за религиозными меньшинствами.

— Над чем вы сейчас работаете в парламенте? — спросили мы Бет Колию.

— Мы, христиане, подвергаемся значительной дискриминации в отношении «выкупа за кровь», — ответил он. — В случае такого преступления, как убийство, в исламском законодательстве есть три вида возможных последствий: наложение предусмотренного в этом случае наказания, выплата «выкупа за кровь» или помилование. Однако в настоящее время жизнь христианина стоит в 13 раз меньше, чем жизнь мусульманина, а женщины-христианки — в 26 раз. Я работаю над проектом закона, который изменит такое прискорбное положение дел. Чтобы ликвидировать этот разрыв, министр юстиции, который хорошо к нам относится, основал фонд компенсации за христиан, павших жертвами убийств. Моя инициатива также поддержана имамом Хаменеи.

Когда наша встреча подошла к концу, Бет Колия пригласил нас на ужин «по-простому» следующим вечером.

Весь день мы провели, фотографируя виды Тегерана, и добрались до дома Бет Колии все в пыли и испарине. Оттуда он повез нас в штаб-квартиру Ассирийского общества. Стол оказался накрыт на дюжину гостей, а наш вид был далек от респектабельного. Бет Колия поспешил предостеречь нас, объяснив, что этот стол — для шоферов приехавших гостей. Затем он повел нас в большой зал, где столы были накрыты уже на сотню человек. Оказалось, Бет Колия пригласил нас на одно из регулярных собраний ассирийцев Тегерана. Все мужчины были в костюмах, а женщины в длинных, до пят, темных одеждах и головных платках. Мы как есть, в своем запыленном и замызганном виде, были представлены присутствующим как почетные гости, после чего настала очередь еще двух сюрпризов. Хотя употребление алкоголя в Иране строго запрещено, были поданы вино и крепкие спиртные напитки.

— Этот закон распространяется только на мусульман, — объяснил мой сосед по столу. — Христианам позволено изготовлять алкогольные напитки для себя и употреблять их дома.

Поприветствовав каждого из гостей особо, Бет Колия провозгласил:

— Мы среди своих; здесь нет мусульман!

После этого все женщины сняли свои длинные верхние одеяния и платки — и бесформенные «черные вороны» превратились в элегантно одетых и со вкусом украшенных дам. Много дней до этого я видел в иранских женщинах только мрачные фигуры, задрапированные в чадор, а об их возрасте можно было догадываться только по походке. И вот теперь передо мной были хорошо сложенные, с горделиво поднятыми головами, одетые в открытые вечерние платья женщины. Вот это открытие!

Епископ Беньямин и Бет Колия уверили нас, что в окрестностях Урмии, в западной иранской провинции Южный Азербайджан, сохранилось много древних храмов. И на следующий день мы вместе с нашим переводчиком Гафаари двинулись в путь. Епископ Беньямин также говорил, что ходят слухи, будто старейшая в Иране Библия хранится в библиотеке столицы провинции, городе Табриз. Тут я навострил уши и попросил Гафаари узнать об этом побольше. Несколько дней он, как гончая, шел по следу, и вот что ему удалось наконец выяснить: Библия, о которой шла речь, хранится в сейфе в недавно построенной государственной библиотеке Табриза. Вооруженные несколькими специальными разрешениями, мы были приняты директором библиотеки и вписали свои имена в книгу посетителей вслед за подписями президента страны Хатами и мэра Табриза. Двое мужчин внесли Библию в конференц-зал. Я едва поверил своим глазам, увидев 450-страничный манускрипт на пергаменте, написанный черными чернилами особым несторианским письмом, известным как «эстрангела». Это священное писание датируется где-то между IX и XIII веками, его никогда не публиковали — настоящее открытие! К сожалению, колофон (выходные данные. — Примеч. пер.) отсутствовал, поэтому происхождение манускрипта осталось неизвестным. Все, что мог нам сказать директор библиотеки, — это что Библия была конфискована у контрабандиста на границе с Турцией.