Анаид была готова умереть, но не заводить с Эдуардом разговора о лифчике.

Разумеется, за прилавком стоял Эдуард.

Заметив его сквозь витрину магазина, Анаид развернулась и направилась обратно. Она была так расстроена, что не смотрела, куда идет, поэтому налетела на какую-то женщину, споткнулась и упала.

— Извините, — пробормотала Анаид, поднимаясь и чувствуя себя законченной дурой.

— За что ты извиняешься? Это я виновата! — с легким иностранным акцентом сказала женщина.

Некоторое время они с Анаид разглядывали друг друга, не веря в подобное совпадение.

— Кажется, нам суждено сталкиваться! — воскликнула красавица-иностранка, та самая, что сидела за рулем синего «лендровера», который чуть не раздавил девочку наутро после исчезновения Селены.

Женщина рассмеялась. Анаид тоже улыбнулась.

— У тебя ничего не болит после того падения?

— Ничего.

— Сегодня ты от меня не убежишь. Я хочу искупить свою вину. Хочешь пирожное и какао со сливками?

Анаид растерялась. Откуда иностранка знает, что Анаид обожает какао со сливками?! Селена и Анаид всегда ходили по праздникам в кафе, где сидели вдвоем или с подругами матери. Вот уже две недели во рту девочки не было ни капли какао. При одной мысли о лакомстве у нее потекли слюнки.

— Я знаю тут поблизости одно кафе, — сказала Анаид.

Красавица-иностранка улыбнулась и с непринужденной грацией протянула девочке ладонь. Анаид, как ни в чем не бывало, взяла ее за руку и, искоса поглядывая на незнакомку, повела ее по улочкам Урта.

У иностранки была очень белая кожа, светлые, с пепельным оттенком волосы и синие, как бездонное море, глаза. Она улыбалась пленительной улыбкой и была очень красива. По акценту женщины трудно было понять, откуда та родом.

В последние годы после окончания лыжного сезона, в начале весны, в гостинице и кемпингах Урта, расположенного у подножья Пиренеев, появлялись иностранцы. После первых оттепелей одни из них спускались на надувных плотах по бурным водам реки. Другие поднимались в хорошую погоду в горы, мелькая на склонах и в долинах яркими, разноцветными куртками. Когда же в середине лета в расщелинах скал таял снег, наступало время отважных альпинистов.

Но среди заезжих гостей много было и таких, что просто бродили по долинам, любовались озерами и восхищались великолепными видами, вдыхая чистейший горный воздух. Скорее всего, вежливая иностранка принадлежала к их числу.

— Тебя, наверное, ждет мама?

У Анаид подступил комок к горлу. Теперь у нее не было ни мамы, ни бабушки. И никто ее не ждал, кроме взбалмошной и практически бесполезной тетки.

— Извини, я не представилась. Меня зовут Кристина Олав.

— А я Анаид.

— Я помню. Такое красивое имя трудно забыть. Оно тебе подходит. Ты такая же красивая.

Обычно Анаид не поддавалась на дешевую лесть, но сеньора Олав говорила так искренне, что девочка почувствовала себя писаной красавицей. Как приятно, когда тобой восхищаются! И когда ты кому-то небезразлична!

Поэтому, несмотря на данное Елене обещание, Анаид рассказала иностранке об исчезновении матери, своей болезни и даже о появлении тети Крисельды. И еще о своей неудачной попытке приобрести лифчик. Девочка выложила все это незнакомке, потому что ей ужасно хотелось, чтобы кто-нибудь проявил к ней интерес, внимательно выслушал или хотя бы улыбнулся. О себе сеньора Олав не стала особо распространяться, заявив, что на несколько дней остановилась в гостинице и что в Урте она проездом. Потом иностранка, сверкая глазами, заявила, что ей очень хочется посетить озера.

— Хочешь поехать со мной? — спросила она у Анаид.

Ни секунды не раздумывая, Анаид приняла приглашение.

Пока она пила какао с сеньорой Олав, у нее не болели ни мышцы, ни голова, она даже забыла об исчезновении Селены. Беседа с иностранкой и какао со сливками и пирожным оказались чудодейственным средством против всех ее хворей и душевных недугов.

Внезапно сеньора Олав попросила Анаид немного подождать и удалилась. Девочка решила, что иностранка отправилась в туалет, и воспользовалась ее отсутствием, чтобы доесть второе пирожное и выпросить у официантки по имени Роза еще ложку взбитых сливок, потому что какао у нее в чашке еще оставалось, а вот сливок уже не было.

Поглощая сливки, Анаид не заметила, сколько именно времени отсутствовала сеньора Олав — минуту или час, — но его иностранке хватило, чтобы раздобыть девочке подарок. С загадочной улыбкой сеньора Олав протянула Анаид что-то завернутое в фирменную бумагу галантерейного магазина, где работал Эдуард.

Развернув сверток, Анаид не поверила собственным глазам: сеньора Олав купила для нее самый красивый лифчик, какой девочке только доводилось видеть. Он был темно-красного цвета и украшен великолепными зелеными и синими узорами, какие обычно встречаются на сотканных вручную полотнах. А он не велик? Не мал?

Не в силах ждать, Анаид вскочила из-за стола и побежала в туалет мерить обновку. Подарок был как раз ее размера и прилегал к телу, как перчатка.

Лифчик был именно таким, как мечтала Анаид — красивый, мягкий, удобный. Марка его производителя была девочке незнакома, но она не сомневалась, что ни у одной ее одноклассницы нет такого замечательного лифчика.

Натянув свитер, Анаид помчалась на место, чтобы поблагодарить добрую сеньору Олав за чудесный подарок, но за столиком уже никого не было, а рядом с чашкой Анаид лежала коробка шоколадных конфет.

— Это тебе, — объяснила официантка Роза.

Анаид уже наелась и, не открывая коробку, сунула ее под мышку. Убирая со столика чашки, Роза объяснила Анаид, что иностранка за все заплатила, оставила щедрые чаевые и ушла.

Елена чувствовала себя не очень хорошо. Сидя на кухне вместе с Крисельдой, она чистила фасоль и следила за стоявшим на плите глиняным горшком. Как бы Елена ни поворачивалась, младенец у нее в животе не переставал брыкаться, постоянно лупя ее изнутри своими пяточками. Последний удар был такой сильный, что у Елены захватило дух.

— Значит, все именно так?

— Именно так, — кивнула Крисельда и сунула себе в рот шоколадную конфету. — Сатурн и Юпитер уже заняли свои места. Хельдер написал об этом в своем трактате о появлении Избранницы.

— А когда выстроятся в ряд все семь планет?

— Скоро. Через два-три месяца! — ответила Крисельда и протянула конфету Елене.

— Убери с глаз коробку, — решительно отвергла подношение та. — Эти конфеты соблазняют меня одним своим видом. — Подумав немного, она добавила: — Все сходится. Парад планет и лунный метеорит указывают, где и когда появится Избранница.

— А появится она здесь и сейчас.

— Трудно в это поверить. Мы подозревали, что Избранница — Селена, но не были в этом так уверены, как ты.