— Элементарно, граф! — вскинула я брови. — Чтоб познакомиться поближе. Кстати, может, вы все-таки будете называть меня Фросей? Мне, честно говоря, ужасно не нравится, когда вы именуете меня «сударыней».

Граф с кислым видом отодвинул от себя тарелку, по-прежнему полную. Князь, поджидавший своего часа на коленях у хозяина, растолковал сей знак в свою пользу. Над столом возникла усатая голова и принялась аккуратно кушать рыбу с китайского фарфора. (Зря я сказала, будто совсем не помню, что подали на ужин, — уж этот-то факт в жизни не забуду!) Граф словно не видел проделок своего любимца, меланхолично тиская бокал. Но соусник переставил подальше.

— Моя дорогая, вы абсолютно напрасно себя утруждаете, — произнес он скучным тоном. — Нам ни к чему углублять наше с вами знакомство. Вдруг мы обнаружим общие интересы? Не дай бог, понравимся друг другу. Как говорят, проникнемся взаимной симпатией. А к чему? Мы больше никогда не встретимся вновь. Завтра наши пути разойдутся, и вы забудете и меня, и этот замок.

— Позабыть этот вечер?! Никогда! — воскликнула я пылко. — Для меня это было бы сущим несчастьем!

— Для вас будет гораздо хуже, если не забудете, — мрачно возразил граф.

— Ну хорошо. Пусть у меня случится внезапная амнезия. Но что сейчас нам мешает приятно провести время? Разве двое умных людей не смогут найти симпатичную тему для беседы за бокалом вина? — И с этими словами я кокетливо ухватила вышеозначенную посуду и единым духом ее опустошила. (Клянусь, вообще-то я за трезвый образ жизни!) Вино, пусть сладкое и относительно легкое, немедленно ударило в голову. Наверно, от нервов…

В продолжение моего краткого монолога граф наблюдал за мной, покусывая губы. А теперь откровенно рассмеялся.

— Пусть будет по-вашему. Поскучаем до полуночи на пару. А для начала, моя дорогая, не поможете ли убрать со стола?

— Как? — удивилась я. (Голова слегка кружилась, но приятно, так, будто я качаюсь на морских волнах.) — Граф должен мыть посуду сам? А где…

— С наступлением темноты Марта запирается у себя. И до утра вы ее не увидите. Она ужасно боится привидений.

— Привидений? — переспросила я, помогая отнести остатки ужина на кухню (хотя это было довольно рискованное занятие в моем-то состоянии).

— Ну да. — Граф действительно собрался мыть посуду, и он даже собственноручно засыпал порошок в посудомоечную машину. — Сорок восемь неприкаянных душ по ночам шляются по замку.

— Целых сорок восемь?!

— Когда как. Иногда и целыми ходят, иногда половинками.

— Красота! — восхитилась я. — Я должна их увидеть.

— Ни в коем случае. Предупреждаю, ровно через два, часа я запру вас в комнате для гостей.

— За что?! — возмутилась я. — Не имеете права!

Но он ничего не ответил. Видимо, имел.

Ладно, до полуночи еще далеко, а там будем действовать по обстоятельствам.

— А что это за чертика я видела в гостиной на третьем этаже? — решила я сменить тему. — Такой маленький, с рожками и копытцами?

— На третьем этаже? Странно, обычно я встречаю его в подвале, в винном погребе.

— Да ну вас, я серьезно…

Из большого холодильника граф достал две банки пива. «Алкоголик, — подумала я. — Вампир-маньяк-алкоголик». Одну он протянул мне.

— Прогуляемся, сударыня? — предложил граф. И с лукавой улыбочкой добавил: — Пока привидения не проснулись.

— Покорно благодарю, ваше сиятельство, — ответила я, решив, что пора мне обидеться. — Однако сейчас, по-моему, уже позднее время для прогулок. Пора мне откланяться. Не смею более докучать своим обществом.

— Помилуйте, моя дорогая! Вы вознамерились лишить меня величайшего удовольствия — беседы с вами?

Эти слова граф произнес со смертельной серьезностью — я даже растерялась.

Вдруг погас свет.

— Ой, — сказал в темноте граф, и я явственно услышала его улыбку. — Пробки перегорели. Как обычно в старых домах — всегда не вовремя. Впрочем, кто знает… Одно из двух: проблема случилась либо наверху, либо в подвале. Что ж, заодно прогуляемся. Полноте, сударыня, не дуйтесь. С чего начнем? С чердака или с подвала? В подвале еще сохранилась пыточная камера с парочкой скелетов. Зато с крыши открывается чудесный вид.

Истинно, демон-искуситель!

Вооружившись фонариками на батарейках — граф уверял, что иначе как ночью и с фонариком гулять по замку совсем не прикольно, — мы отправились искать несчастные пробки и заодно будить призраков. Узкие электрические лучи метались по коридорам, исчерченным полосами лунного света. Круглые зайчики регулярно выхватывали спешащие по своим делам черные тени, сверкающие в нашу сторону фосфорными глазами.

Мы вышли в холл. Сфинксы-химеры все так же сторожили парадную лестницу. Их едва мерцающие металлические хищные морды и днем у меня вызывали уважение — что уж теперь!..

— Смелей, моя дорогая! Я и сам боюсь этих монстров, — признался граф, забравшись на бронзовую лапу и щелкнув сфинкса по угрожающе нависающему клюву. Мальчишка!

— Неужели? И с детства боитесь гулять по своему родовому поместью?

— Фамильному. Родовыми бывают травмы. А замом шестьсот с лишним лет стоял здесь в полном одиночестве и отыскался всего-то четыре года назад. А вот если б пораньше лет на десять — не сидели б они сейчас такие жирные и самодовольные. Жаль только, возиться с ними времени нет.

— Как мило! Я тоже хочу найти себе замок. Поделитесь опытом, граф: где отыскали сие чудо? В кладовке или на антресолях?

— Великолепная мысль, сударыня! Только представьте: полезли вы в буфет за прошлогодним вареньем, а на вас рухнула коробка с рафинированным-сублимированным поместьем!

— А если серьезно?

— Это долгая история, моя дорогая.

— Я вся внимание.

Приготовившись слушать, я уселась рядом — на вторую лапу химеры.

— Мне было девятнадцать, когда умерла моя прабабка Анжелика…

— А ей сколько было?

— Девяносто один. Хотя на вид никто не давал ей больше шестидесяти… пяти. Но и в таком почтенном возрасте она не собиралась уходить на пенсию.

— Поразительно! Кем же она работала?

— Гадалкой. Ужасно тяжелая работа — врать по двенадцать часов в день.

— Почему врать? Ваша прабабушка была шарлатанкой?

— Не оскорбляйте память покойной, сударыня. Вы плохо знаете людей. Редко кто жаждет услышать о грядущих неприятностях.

— Извините, граф, — сказала я кротко. — Продолжайте, пожалуйста.

— На смертном одре Анжелика призвала меня, единственного правнука. Ее последней волей было, чтобы я залез под кровать. Но я, конечно, осмелился сделать это только после похорон. Вот там-то я и нашел… Нет, не замок. Всего лишь клочок полуистлевшей карты и этих бриллиантовых гадов, которых с тех пор не могу снять.