Рейд издал стон, не отрываясь от ее губ. Поцелуй стал еще более страстным…

Би-и-п.

Нора услышала знакомый звук и отпрянула от Рейда.

– Это мой телефон?

Рейд заморгал:

– Мой телефон отключен.

Конечно, это был ее телефон. Рейд отключил свой, чтобы посвятить этот вечер ей, но Нора не могла сделать то же самое. Деклан мог заболеть, с ним могло что-то случиться.

– Прости. Мне надо проверить, – произнесла Нора, высвобождаясь из объятий Рейда.

Желание доставить ему удовольствие – такое же, какое он доставил ей, – было необычайно сильным, но сперва нужно было убедиться, что с сыном все в порядке.

Нора не сразу нашла свою сумочку. Она лежала на барной стойке. Порывшись в сумке и выудив телефон из самых глубин, Нора взглянула на экран, на нем высветилось имя Грейси. Сердце Норы дрогнуло.

Она тут предается плотским утехам, а с ее сыном что-то случилось! Одинокие матери не должны ходить на свидания до тех пор, пока их дети не подрастут! Это было непростительно. Но, когда Нора прочитала сообщение, она с облегчением вздохнула.

– Прости, – сказала она Рейду через плечо. – Деклан впервые ночует в незнакомом месте. Сестра сообщила, что он спокойно уснул, без всяких проблем.

Слава богу! Растревоженное сердце не утихало, пока она писала ответ сестре. Стрелки часов перевалили за десять, к этому времени Нора обещала вернуться домой. Грейси, наверное, подумала, что Нора уже едет домой на такси.

Как хорошо, что их прервали. Это сумасшествие с Рейдом было недопустимо. Как только он прикоснулся к ней, она мгновенно забыла о своих обязательствах.

Спрятав телефон в сумку, Нора взглянула на Рейда. На его лице застыла непроницаемая маска отчуждения.

– Кто такой Деклан? – ровным голосом спросил он.

Горячий и страстный мужчина, который ласкал ее несколько мгновений назад, бесследно исчез. Перед Норой стоял человек с жестким, безжалостным лицом.

– Деклан – мой сын. Ему два года.

Лицо Рейда не дрогнуло, но стало еще более мрачным.

– Ты намеренно скрыла от меня этот факт?

– Зачем мне это скрывать? – Нора смущенно рассмеялась. Неужели она ни разу не упомянула о Деклане? Он был светом ее очей, радостью ее жизни. Но ведь они с Рейдом толком не поговорили, ничего не рассказали о себе. – Я никогда ни от кого этого не скрывала. Мы с Шоном были женаты пять лет. И у нас в браке родился сын. Это совершенно нормально.

– Этот ужин был ошибкой, – прервал ее Рейд и, взяв за локоть, повел к двери.

Нора чуть не расплакалась, почувствовав его жесткую руку. Вырвавшись от него, Нора воскликнула:

– Что с тобой случилось, Рейд?! Я перестала быть привлекательной, потому что ты узнал, что у меня есть ребенок?

– Да.

Нора смотрела на него во все глаза.

– Это смешно. Многие женщины остаются очень привлекательными, имея детей.

– Я с такими не встречаюсь, – сказал он. – И с тобой тоже не намерен встречаться. Дети срывают сделки.

– Я даже не знала, что мы с тобой заключили какую-то сделку. – Нора скрестила руки на груди, стараясь сдержать свои эмоции. – Я думала, мы расстанемся, когда я вернусь в Колорадо. Возможно, мы провели бы с тобой одну или две ночи, и все. Какое отношение к этому имеет мой сын?

Но Рейд не собирался ей ничего объяснять. Сжав губы, он указал ей на дверь. И все их теплые дружеские чувства, все милые детские воспоминания мгновенно исчезли. Нора почувствовала себя униженной и даже в чем-то обворованной, но не собиралась показывать это ему. Этот угрюмый незнакомец не был тем человеком, которого она когда-то знала.

– Что ж, похоже, твоя репутация сексуального маньяка сильно преувеличена. – Повернувшись, Нора направилась к двери, чтобы Рейд не увидел, как ее лицо исказилось от боли. – Не волнуйся. Я никому не скажу, что ты слишком противный, чтобы с тобой спать, – бросила она через плечо, с силой захлопнув за собой дверь.

Сотрудники Рейда с удовольствием отпустили его на пару дней. Они уважали его одиночество, к тому же, отсутствуя на работе, Рейд не вымещал свой гнев на тех, кто случайно попадался ему под руку.

Рейд вышел из лифта на сорок седьмом этаже и выругался: табличка в холле, приветствующая гостей, упала на пол. Уже в третий раз за это утро Рейд ощущал острый приступ раздражения: в первый раз он взорвался, когда застрял в пробке и едва не опоздал на совещание, затем пришлось вразумлять этих упертых ослов, его партнеров, не желавших идти на компромисс, и вот теперь эта чертова табличка.

Рейд ворвался в приемную офиса Метрополь-отеля.

– Миссис Грант.

Администратор взглянула на него из-за компьютера.

– Мистер Чемберлен.

Миссис Грант была единственной, кому он позволял дерзко разговаривать с собой, потому что она была незаменимым работником.

– Позвоните в службу эксплуатации номерного фонда. Табличка с приветствием гостей упала на пол. И заодно спросите их там, хотят ли они получить свою зарплату. Недопустимо содержать отель в таком отвратительном состоянии. Мы лишимся своих клиентов, если они выберут другие отели. Что вы так смотрите на меня?

Миссис Грант смотрела на него без страха, скорее снисходительно.

– Вы закончили?

– Я только начал, – бросил он.

– Вы хотите в одиночку обслуживать этот отель?

– О чем вы говорите? В службе эксплуатации полно людей, там работает сто человек…

– Скоро их будет гораздо меньше, и, в конце концов, вы останетесь один, – спокойно прервала его она. – Сегодня уже два человека уволились. И я не буду звонить в службу эксплуатации. Разберемся сами. Пойдемте, я научу вас, что делать.

Поднявшись из-за стола, миссис Грант кивнула в сторону холла.

Неужели всем так нравится его мучить? После этой изнуряющей и безрезультатной встречи, которая отняла у него массу времени, ему хотелось только одного: уединиться в своем кабинете, где он смог бы хоть немного расслабиться.

Женщина открыла матово-стеклянные двери и держала их до тех пор, пока Рейд с тяжелым вздохом не последовал за ней.

Миссис Грант, нарочито округлив глаза, подошла к валявшейся на полу табличке, подняла ее и прикрепила на место.

– Вот видите? И не надо вызывать никого из службы эксплуатации, мистер Чемберлен. Эту проблему мог бы решить даже маленький ребенок.

Маленький ребенок. Это не было намеком, потому что миссис Грант понятия не имела о том, что произошло между ним и Норой два дня назад, но Рейду не понравилось это. Он усиленно пытался забыть о Норе Винчестер – или Норе О’Мейли, или как она там себя называла, – и напоминание о ней, даже косвенное, больно ранило его.