– Вы правы, – сердито согласился он. – Эту проблему я мог бы решить сам, но остальные вопросы…

– Часть рабочего процесса. Все решаемо. Все поправимо. Безвыходных ситуаций не бывает. – Женщина пригладила лацканы своего невзрачного костюма и строго взглянула на него. – Что с вами происходит в последние дни? Вас что-то беспокоит?

Откуда она знает? Рейд с подозрением взглянул на нее.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Полно, мой дорогой. Мы оба прекрасно понимаем, что под вашей суровой внешностью скрывается лапочка и душка. Кто-то огорчил вас, и вам надо справиться с этим, пока еще не поздно. Вы нуждаетесь в дружеской поддержке.

С чего вы взяли?

Рейд чуть не сказал это вслух. Но ведь миссис Грант была права.

Он уклонился от сочувственного взгляда помощницы.

– Сожалею. Признаюсь, я был немного резок.

– Почему бы вам сейчас не пойти домой? – предложила она. – Уже почти пять часов. Я знаю, вы любите работать допоздна, но ваша империя не рухнет, если вы уйдете с работы на пару часов раньше.

Рейд кивнул, но только потому, что желал скрыться от всевидящего ока миссис Грант.

– Тогда хорошего вам вечера.

Его помощница проверит почту и примет звонки. Миссис Грант была прекрасным администратором, и Рейд ценил ее за то, что в его отсутствие она умела держать корабль на плаву и вести его в нужном направлении.

Но когда он вошел в свои апартаменты, он внезапно почувствовал едва уловимый запах ванили и клубники. И сразу же воспоминания нахлынули на него. Нора в его объятиях – горячая, раскованная, изнывающая от страсти, – и ее обнаженное тело, отраженное в стеклянной стене.

Да, он не должен был вымещать злость на своих служащих. Но какое разочарование он испытал, когда узнал о том, что у Норы есть ребенок! И хорошо, что узнал. Ему нравилось быть одному. Женщина усложнила бы его жизнь, а ему это было не нужно.

Рейд отвернулся от стеклянной стены и, подойдя к бару, достал бутылку «Далмора» пятнадцатилетней выдержки. Но, даже когда виски обожгло его горло, обдав тягучим конфетным запахом алкоголя, Рейд не смог перестать думать о женщине, которую два дня назад чуть не уложил в свою постель.

Не уложил, благодаря счастливой случайности, раскрывшей ее ложь.

Она сказала ему, что была замужем, и сказать ей это не составило труда. Но почему-то она не стала говорить ему о том, что у нее есть маленький сын. Вдова – это он еще мог перенести. Мать – нет. Рейд не выносил детей. Он не мог избавиться от чувства вины по поводу того, что не способен о ком-либо заботиться. И если бы он хотел убедиться в том, каким мерзким отцом он мог бы быть, взял бы себе близнецов Софии, когда ему предлагали сделать это.

Виски оказал на него противоположный эффект. Вместо того чтобы затуманить голову, алкоголь обострил мысли, обратив их к Фиби и Джуду. Его племянница и племянник – близнецы, были почти неотличимы друг от друга и очень похожи на Софию, их мать.

Настроение Рейда совсем упало.

Эту тяжесть было невыносимо нести одному. Охваченный угрызениями совести, которые с каждым днем становились все мучительнее, Рейд схватил телефон и набрал номер Нэша. Брат ответил немедленно:

– Рейд. С тобой все в порядке?

В голосе Нэша прозвучала тревога, и Рейду стало еще хуже. Он острее почувствовал вину за все свои поступки: за то, что не смог уберечь сестру и мать, что не смог поступить так, как Нэш, что бесцеремонно выпроводил Нору за дверь и так грубо обращался со своими сотрудниками последние несколько дней.

– Да, все нормально. Ты считаешь, что если я позвонил, то со мной что-то не так?

Нэш ни секунды не колебался.

– Ну да, обычно так и бывает. Но если ты позвонил просто так, тогда хорошо. Как поживаешь?

Мне одиноко.

Рейд выругался про себя. С чего он это взял, черт возьми? Нора здесь ни при чем. Ему нравилось быть одному. Однако он наслаждался общением с ней. В ее присутствии тьма в его душе становилась… переносимой. И даже более того. Эта тьма рассеялась, когда Нора поцеловала его и открылась перед ним, приглашая в свое тепло.

– Нормально, – солгал Рейд. – Как близнецы?

– Ох, их как будто трое. Наверное, так будет продолжаться, пока им не исполнится восемнадцать лет. – В трубке раздался смех Нэша. – Джина грозится отдать их в военную школу, но, конечно, они воспринимают эту идею как какую-то веселую игру. «Мы научимся стрелять из пистолета»? – спрашивают они.

– И Фиби тоже? – Рейд уселся на диван, с которого можно было любоваться Сирс-тауэр, и, прижав трубку к уху плечом, потянулся за бутылкой виски, стоявшей на кофейном столике. – Это как-то странно для девочки.

Рейд почувствовал сквозь пространство, что Нэш слегка пожал плечом.

– На прошлой неделе она хотела быть ниндзя. Разве ты не помнишь, что София никогда не интересовалась всякими «девчачьими играми». Фиби хочет делать то, что делает Джуд. Приезжай к нам. Сам увидишь.

Конечно, он должен был приехать. Увидеть своих племянников, так похожих на Софию. Но он не мог. Дети в очередной раз напомнили бы ему, что он не мог дать им то, в чем они так нуждались. Он не смог стать им отцом, потому что у него отсутствовало… нечто. На месте способности заботиться о ком-то зияла огромная дыра. Это была генетическая предрасположенность, но дыра стала еще глубже и шире, когда его родные погибли. И Рейд теперь ни о ком не будет заботиться, никого не будет любить – так, как он любил своих мать и сестру.

Он не мог рисковать. Ни с детьми Софии, ни с ребенком Норы. Даже с ней самой.

– «Чемберлен групп» находится на переходной стадии, поэтому мне будет трудно оторваться от дел, – объяснил Рейд, хотя сердце его сжалось от столь откровенной лжи. «Чемберлен групп» всегда преуспевала, независимо от того, что происходило внутри компании.

– Ты всегда это говоришь. – Нэш поговорил с кем-то в комнате, прикрыв рукой трубку. Затем, уже громко, сказал: – Джина передает тебе привет и спрашивает, видел ли ты кого-нибудь.

– Что? Почему она это спрашивает? – Неужели жена его брата узнала о его встрече с Норой? Может быть, Нора уже разболтала об этом кому-нибудь? Но вряд ли она такая опрометчивая. – Я ни с кем не виделся, а в прессе любят раздувать истории о моей личной жизни. Джина обо мне что-то прочитала? Спроси ее где?

– Расслабься. В прессе о тебе ничего не писали. Мне нужно сказать тебе об этом, потому что я знаю, как ценишь ты свою независимость. У Джины есть подруга, с которой она хочет тебя познакомить, если ты ни с кем не встречаешься. Вот и все.

Рейд вздрогнул, представив себе, что какая-то незнакомая женщина, а не Нора, сидит за его большим столом, пьет из его бокала и призывно смотрит на него.

Нет. Он никогда не приводил женщин к себе домой, а теперь Нора незримо присутствовала в каждом уголке его квартиры. Все-таки одному жить лучше.