Беременной Маринке я отказать не мог, и Сергей прекрасно это знал. Тогда, два года назад, она и Сергей были единственными людьми, которые пытались помочь мне выкарабкаться из того дерьма, в которое я себя загнал.

— Ты умеешь уговаривать.

Сергей рассмеялся. А я очень старался ему не завидовать.

— А со свидетельницей определились?

— Ты же знаешь. Не настолько же ты наивен.

— Проклятье, — я обречённо застонал. — А вариантов никаких?

— Либо Анька, либо Светка.

Черт. Бабы, которых я не выношу, заполонили этот мир.

— Анька поэтому здесь отирается?

— Я не могу не пригласить на свадьбу свою младшую сестру. И вообще, сколько можно бегать от проблем? Жду тебя уже через полчаса.

Встреча была назначена в одном из ресторанчиков в центре города. И я просто обязан на ней быть — по крайней мере, так мне сказала Марина. Я вздохнул. Но послушно вышел из квартиры и вскоре уже выезжал со двора. На одном из перекрестков сломался светофор и образовался затор. Я приткнулся в хвост пробке, понадеявшись, что она отнимет у меня весь вечер. Стоял на этом перекрёстке, открыв слегка окно, в которое текла весна, слушал музыку. Идеально. Место на соседней полосе не осталось вакантным — туда прибилась маленькая бабская машинка. За рулём сидела блондинка. Блондинки меня преследуют. Увидев меня, опустила стекло и залихватски подмигнула. Почему бы и нет, подумал я? Посмотрел на неё. Все на месте, девица весьма аппетитно укомплектована. Но отчего-то аппетита не вызывает. Слишком яркий макияж, слишком вызывающий вид, даже грудь казалась слишком большой. С каких пор, Руслан? И какой должна быть тогда девушка, чтобы угодить старому самодуру? Перед глазами мелькнули серые глаза, крепко, до морщинок на носу зажмуренные, что есть сил. Лёгкое тонкое тело. Маленькая белая ступня в моих ладонях. Проклятье. Я схожу с ума. Сзади истошно завопил клаксон — движение тронулось, а я даже не заметил, думая о невозможных вещах. Блондинка, а вместе с ней и возможный сегодня секс повернули направо и укатили в своей крохотной красной машинке.

Несмотря на идиотские мысли, настроение неуловимо поднялось. Я вдруг почувствовал, что вот она, весна, а мне всего тридцать два, и если не считать коленки, я здоров и силён, и мне блондинки улыбаются зазывно. Автомобиль въехал на подземную парковку торгового центра и сразу же потерялся среди сотен таких же безликих автомобилей. Пахло сырой резиной, и отчего-то едва уловимым запахом метро. Я запер авто и скорым шагом пошёл в к виднеющейся впереди кабине лифта.

Перед ней, прямо на коленях на бетоне стояла девушка и торопливо собирала рассыпавшиеся из сумки вещи. Очередная блондинка. Какой-то маленький яркий флакончик откатился далеко в сторону, и девица потянулась за ним, оттопырив кверху аппетитную попку. Попка была обтянута короткой юбкой, и, потянись девушка чуть дальше, я бы смог лицезреть ее бельё. Но эта блондинка в отличие от той, в пробке, была именно той самой, нужной масти. То есть отторжения мысль о близости с ней не вызывала.

— Вам помочь? — спросил я, наклоняясь за тюбиком губной помады.

— Не стоит, — ответила девица и поднялась.

Я выругался, про себя естественно. А сам почему-то не мог отвести взгляда от еле заметных крапинок на её коленях — это отпечатались неровности бетона. Захотелось провести по ним ладонью, проверяя, не пристала ли пыль.

— Будешь пялиться на мои колени, или мы поедем?

— Разумеется, если ты согласишься ехать со мной в одном лифте, — ответил я и шагнул в открывшуюся кабину. Она, едва хмыкнув — за мной следом.

Больше желающих не было, тихо заиграла музыка, лифт тронулся. Ехать всего три секунды. Она, а это именно та самая она, стояла в своём углу, воинственно выпятив подбородок. Такой я ещё не видел. Ярко-красный рот притягивал взгляд, кривился в ехидной улыбке. Неприлично короткая юбка, коленки под ней, сапожки на высоких каблуках, духи, которые пахли не привычными цветами-фруктами, а пахли едва уловимо ею, пахли сексом, разве такое возможно? Такой она мне не нравилась. Мокрой и пьяной, в нелепых резиновых сапогах она была безопаснее.

— Видишь, всего три секунды, — зачем-то улыбнулся я.

Это была провокация. Провокация самой судьбы. Такой насмешки она не вынесла. Лифт протяжно, почти по-человечески застонал, затрясся и остановился между подземным и первым этажом.

— Это же неправда? — отчего-то шёпотом спросила она.

Подошла и попинала стеклянную дверь лифта. Разумеется, ничего не произошло. Затем принялась раздражённо тыкать в панель с кнопками, пытаясь вызвать лифтера. У меня снова зазвонил телефон.

— Ты где? Мы с Мариной уже на месте.

— Сергей, я в лифте застрял. Честно. Здесь же, в ТЦ. Вместе с вашей свидетельницей.

— Врёшь.

— К сожалению, нет. Найди мне пожалуйста того, кто меня отсюда достанет.

— Попробую.

Сквозь стеклянные стены лифта было видно ноги проходящих мимо людей. До нас никому не было дела. Моя соседка потопталась на месте и сползла по стенке на пол. Уселась на корточки и уткнулась в телефон. Видимо, купила новый. Я бы на корточках долго не просидел — колено начинала терзать адская боль.

— Ты на меня смотришь, — вдруг сказала она, не отрываясь от телефона.

Я, и правда, был занят тем, что разглядывал её коленки, вот дались они мне.

— И не мечтай, — ответил я из чувства противоречия. — За те двадцать лет, что прошли с момента нашего знакомства, ты слишком мало изменилась для того, чтобы вызвать интерес у нормального мужика.

— Нормального, — фыркнула она и засмеялась. Подняла голову, посмотрела на меня пристально снизу-вверх, нисколько не смущаясь. — Да тебя даже Анька бросила. А уж она разборчивостью никогда не отличалась.

Во мне буквально вскипела кровь. Я разъярился так быстро, что сам удивился — да что же мы такое делаем? Зачем с таким завидным упрямством выводим друг друга из себя? Почему я могу нормально общаться со всеми, кроме, бл**, неё? Она сама виновата. Конечно. Во всем!

— Я ошибаюсь, или это ты жаловалась моей собаке, что никому не нужна? Так вот — у меня хоть собака есть.

— Да ты даже собственному отцу был не нужен, — сказала вдруг она. И замерла, сама понимая, что ступила на запретную территорию и боясь расплаты.

Я напрягся, даже руки в кулаки сжал. Может, и правда, надо было убить её тогда, на даче? Когда она спала, беззащитно прислонившись к моей груди? Просто раз, и свернуть тонкую шею. Одним движением. И утопить в Камышке вместе с её машиной, по которой она так убивалась.

Я шагнул вперед, хотя даже не знаю, что бы сделал. Она смотрела на меня глазами-блюдцами и даже не пыталась встать. До неё оставалось сделать один лишь шаг, когда в стекло постучали. Мы оба посмотрели наверх. Она с еле скрываемым облегчением, я с разочарованием. Ещё бы минута и… И что? Ответа я сам не знал.