Её грудь была небольшой. Округлой. С маленькими сосками нежно-кораллового цвета. Толи от холода, толи от моего пристального взгляда соски съежились, их хотелось втянуть в рот, прикусить. Я со стоном сдался. Притянул её к себе так резко, что она буквально впечаталась в мой торс. Стиснул грудь, сминая нежную кожу, наверняка оставляя следы. Поднял за подбородок, вынуждая смотреть глаза в глаза, слыша наше хриплое дыхание, мысли дикие набатом в голове — блядь, Руслан, ты же поцеловать её собираешься! И губы её, чуть приоткрытые, ждущие, за ними блестит полоска зубов.

Ближе, ближе. Нырнуть в её неправильные глаза, нырнуть в её рот. И мыслей больше никаких. Это точно гипноз — со мной же быть не может такого!

Я коснулся её губ своими предельно осторожно. Словно она была гранатой с сорванной чекой, и любое неосторожное движение могло убить меня нахер. Хотя в каком-то смысле так оно и было. Коснулся, замер на мгновение. Мы все так же не отводили друг от друга взгляда. Я чувствовал её дыхание — она пахла свежестью, вином и чем-то неуловимым, пьянящим куда сильнее алкоголя. Она пахла собой. Её губы чуть шевельнулись под моими, открываясь навстречу — и все, тут чеку не то, что оторвало, снесло, и ее, и меня снесло, разорвало на мелкие части, уничтожило. Я не был больше собой. Растворился.

Единственное желание, которое я сейчас чувствовал — сожрать её. Элементарно съесть. Растерзать её рот, её тело. Наказать. За что? А какая, к чертям собачьим, разница? Она успела только застонать беспомощно, когда я обрушил на неё все своё безумие. Облизнул её нижнюю губу, толкнулся языком туда, за преграду зубов, напором вынуждая сдаться, открыться навстречу, позволить себе быть выпитой мной. Я целовал её, я сходил с ума и смотрел в глаза, которые она и не думала закрывать.

Провёл рукой по голой спине, наткнулся на преграду из джинсовой ткани, почти застонал огорченно. Снять, порвать, чтобы не мешало ничего. Отстранился от неё на секунды — скинуть свою футболку, чтобы чувствовать её тесно, ещё ближе, кожа к коже, снять уже её идиотские штаны. Она осталась в одних трусиках, я подхватил её на руки, маленькую, лёгкую, и понес в комнату. Бросил на постель, снял свои джинсы, склонился над ней. Она вдруг приятнула меня к себе и ловко, неуловимым движением, оплелась вокруг меня — удивительно, но так мне и казалось. Обхватила меня руками и ногами так крепко, что я чувствовал биение пульса под её кожей. Приблизила своё лицо к моему так близко, что наши носы касались друг друга, заглянула в глаза. Её глаза в полумраке комнаты казались совсем темными, пугающими.

— А знаешь, Руслан, — вдруг сказала она шепотом, от которого по моей коже прошла дрожь. — Я сильнее тебя. Я-то могу остановиться в любой момент.

И лизнула мой рот.

Она

Он сказал, что я девственница. Сказал так, словно быть девственницей само по себе оскорбление. Странно, наверно, но до сих пор я своей девственности не стыдилась. А теперь чувствовала себя так, словно больна стыдно заразной болезнью. Не знаю, о чем я думала, когда шла сюда. О чем думала весь последний год.

— Трахаться с тобой — это же педофилия, — сказал он мне. — Не удивлюсь, если ты до сих пор девственница.

Я хотела ответить ему. Но не нашлось слов. А она — его девушка, в футболке на голое тело, соски торчат, смотрит из-за его плеча, а в глазах бесстыдное любопытство.

— Я не трахаться пришла, — сказала я и вздернула подбородок, встречая его взгляд. Я его не боялась нисколько, я тренирована многолетней ненавистью. Мне просто стыдно, стыдно и себя жалко до слез. Тем более я и в самом деле надеялась на продолжение вечера. Может, даже на секс. — В моих планах нет лечения гонореи, которую эта девица уже наверняка тебе подарила.

И шагнула назад, в темноту подъезда. Катя, а это она была, самая красивая студентка нашего факультета, дёрнулась вперёд, наверное, с целью повыдергивать мои волосы, но Влад её придержал.

— Иди, — бросил Влад мне и захлопнул дверь.

Наверное, сейчас будет утешать Катю горячим сексом.

Лифт не работал. Я спускалась по ступеням и надеялась не встретить Сергея — он жил в этом же подъезде. Не хватало ещё объяснять ему, что я здесь делаю и почему на моих глазах слёзы.

— Девственница, — сказала я себе вслух, спустившись на первый этаж.

Здесь было темно, лампочка перегорела, лишь сверху падал отсвет. В темноте было хорошо, комфортно. Вытерла слёзы, вздохнула глубоко. И вышла.

А когда почувствовала на себе его руку — даже не удивилась. Наверное, так было нужно. Именно в этот вечер, ни позже, ни раньше. Руслан смотрел на меня, и глаза его горели. Горела моя кожа в том месте, которого он касался. Второй раз в жизни. Сноб. Вообще ненавижу мужчин. Ненавижу Руслана. Ненавижу себя.

И тут мне приходит в голову гениальная идея. Наказать его. Наказать собой. Смешно, не правда ли? Но на тот момент мне так не казалось. Я накажу его. Я избавлюсь от постыдной девственности. Может, даже я вылечу свою голову от мыслей о нем. Знаете, это ужасно гадко, думать о человеке, который тебя ненавидит.

Плюсов тьма. Я шагаю и с удивлением понимаю, что он идёт за мной. Как на привязи. Чувствовать свою власть над ним — это так удивительно.

Это пьянит. Дарит ощущение всемогущества. Я наливаю себе вина, выпиваю залпом и чувствую, как Руслан следит взглядом за каплей скользнувшей за шиворот. Снимаю футболку и вижу панику в его глазах. Это так невероятно, что мне хочется смеяться. Но смех застревает в горле. Со мной происходит нечто странное. Я не знаю, каково заниматься сексом. Наверное, это нечто невероятное, если так штормит уже сейчас.

И вот уже его руки терзают моё тело, его губы мой рот. Он целует меня так, что в этом поцелуе хочется раствориться. Я думаю — неужели Влад целует свою Катьку так же? Я такого не чувствовала никогда.

Сейчас же я встаю на цыпочки, кляну свой маленький рост, тянусь к нему навстречу, ещё выше, послушно открываю рот, мне хочется стонать, но на это вдруг не оказывается сил. Мои руки висят плетьми вдоль тела. Моя смелость вдруг оказывается исчерпана. Мне хочется коснуться его до зуда в кончиках пальцах, но я боюсь.

Он снимает футболку с себя, стягивает с меня джинсы, несёт меня в комнату, бросает на кровать, нависает надо мной сверху.

И я понимаю — сейчас это произойдет. Чувствую, он не в силах сопротивляться. Он хочет меня. Такой, какая я есть. Осознание этого взрывается в моём теле, снося последние барьеры. Я тянусь к нему. Чувствую его так близко, как никогда ещё никого не чувствовала. Каждой клеточкой своего тела. Обнимаю его что есть сил, так, что ещё немного — и просто придушу его собой.

— Я могу остановиться, — говорю я и заглядываю в его глаза.

Могу, могу, мечется в голове. А в реальности тянусь к его брюкам, расстегиваю его ширинку и удивляюсь мимолетно — Светка, ты что, реально трахаться с ним собралась? Да ты член видела только на фото в сети и ещё в деревне, когда семилетний Вовка бегал на за нами без трусов. Все.