Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мазуров отошел, набычился и, разбежавшись, врезался в дверь. Та затрещала, но выдержала удар девяностокилограммового тарана, только штукатурка посыпалась.
— Крепкая, — пробормотал майор. Теперь он далеко отходить не стал, качнулся маятником и плечом ударил в упрямое дерево. То же самое повторил Колодников. Этого напора дверь не выдержала. Замок держался до конца, а вот петли отлетели от косяка вместе с кусками дерева. Не дожидаясь, пока осядет пыль, оба рванулись в квартиру. Проскочив узкий коридор, Мазуров первый ворвался в комнату и лицом к лицу столкнулся с каким-то верзилой. Тот взмахнул рукой, и Михалыч еле увернулся от его кулака. В свою очередь и детина легко ушел от удара Мазурова.
«Ого, бывший боксер», — подумал майор и заработал кулаками еще быстрее.
Мимо них в комнату бочком проскользнул Колодников, а за ним и его молодой тезка. Когда Мазуров все же свалил своего противника хуком с правой и обернулся, то увидел, что Мысин сидит верхом на лежащем лицом вниз мужике в серой, грязной майке, а Колодников стоит на балконе и смотрит вниз. Пристегнув своего «клиента» наручниками к ножке серванта, Мазуров выскочил на балкон.
— Что там? — спросил он, всматриваясь в темноту.
— Да какой-то придурок с балкона сиганул. Ну что там, Фортуна? — крикнул Колодников вниз.
— Ногу сломал, — донеслось снизу.
— Надо думать, все-таки третий этаж.
— Знаешь, кто это?! — крикнул уже Березин. — Рыбачок!
— Да ну?! — в один голос взревели стоящие на балконе.
— Он самый, я его хорошо знаю!
— Ну, Михалыч, с тебя пузырь, — толкнул плечом Мазурова Андрей. — Еще одна «палка» есть.
Николай Рыбаков по кличке Рыбачок уже полтора месяца числился в розыске.
На Первомай этот сорокалетний мужик, пациент психдиспансера, нажрался до поросячьего визга и «розочкой» — разбитым горлышком бутылки — запорол своего дружка, после чего скрылся в заливных лугах, но найти его там не удалось. Луга эти — место особое, и разобраться в их хитросплетениях может не каждый, кружить по ним, водя за нос оперативников, преступнику было очень удобно.
Подъехал «уазик», и участковые погрузили «парашютиста» в машину. Майоры вернулись в квартиру. Андрей Мысин покуривал, продолжая сидеть на спине хозяина дома. Тот ворочался под ним, время от времени изрыгая приглушенные проклятия.
— Ну, этот, что ли, Батон? — спросил Мазуров, определив хозяина квартиры по непринужденности одежды: старые трусы и майка. Жестом майор показал, чтобы Мысин поднял бедолагу. Хозяин квартиры оказался мужиком лет сорока, богато орнаментированным татуировкой.
— Ну что, падла, укрываешь у себя убийц? — сурово спросил Мазуров, всей массой надвигаясь на Батона.
— Да я-то тут при чем?! Он сам приперся.
Мысин с Колодниковым подошли к спарринг-партнеру Мазурова, отстегнули наручник и, подняв его с пола, защелкнули браслеты теперь на обеих руках.
«Боксер» уже очухался от нокаута и пробовал сопротивляться, так что приходилось пинками и тычками помогать ему продвигаться вперед.
— Иди ты, козел!
Присмотревшись к своему противнику, Мазуров растерялся. Это оказался совсем не Сергеев-Быков. Мужик был раза в два старше Быкова. В прошлом, возможно, интересное лицо драчуна сейчас носило следы неизбывной любви к алкоголю.
— Это кто такой? — спросил Михалыч.
— Не узнаешь? — спросил Колодников. — Демин, Александр Палыч.
— А-а! Это тот самый Дема?
— Ну да.
— Я, оказывается, мастера спорта отключил. И чего я в свое время не пошел в большой бокс? — пожалел Мазуров.
Демин когда-то был популярнейшей в Кривове личностью, он первым в городе получил звание мастера спорта по боксу, стал призером области. После окончания спортивной карьеры Демин стремительно спился и стал крутиться в сомнительных блатных компаниях, попал в тюрьму, а выйдя оттуда, откровенно забомжевал.
— За оказание сопротивления получишь по полной форме, понял? — предупредил его Мазуров.
В это время шустрый Мысин вынырнул из соседней комнаты и поманил рукой своих спутников:
— Гляньте-ка, там у него целый склад.
Глазам оперативников открылась самая настоящая свалка разнообразных вещей: колеса от легковых машин, два хромоникелевых бака, свернутый бухтой телефонный кабель, три автомагнитолы, мешок, из которого торчали алюминиевые лыжные палки.
— Ясно, по гаражам прошлись, — подвел итог Колодников. — Как говорили в каком-то фильме: «…это мы, однако, удачно зашли».
— Теперь с тебя пол-литра, — поддел друга Мазуров. Тот хрипловато хохотнул, достал портативную рацию и вышел на балкон. Мазуров уже начал раскручивать хозяина дома.
— Так как тебя зовут?
— Виктор, — мрачным тоном ответил тот.
— Ну что ж, Виктор, ты человек опытный, знаешь, что тебе как минимум две статьи светят, за укрывательство и за хранение краденого.
— Понятно, — скривился тот.
— Хочешь скостить срок, расскажи, где Валерка Быков.
— А я-то откуда знаю?! — искренне удивился тот. — Я его, на хрен, уже с неделю не видел.
— Чего так, вроде родственники?
— Да какой он мне к х… родственник! Седьмая вода на киселе. Вот по зоне вместе были полгода, это да. Он ко мне после отсидки по старой памяти и приперся.
— Ну и что?
— Что-что, развернул я его к х… собачьим!
— Чего это так? — изобразив на лице полное недоумение, спросил Мазуров.
— Да он же на иглу сел, да еще на геру, придурок хренов. Ему ширево надо, а я этого говна не держу! Дал я ему пару наколок, где ее продают, он и слинял по-хорошему.
— И куда ж ты его послал?
— Ну куда, в поселок, к цыганам.
— Не п… дорогой, цыгане героин не продают, они только ханкой торгуют, — вмешался в разговор вернувшийся Колодников.
Батон насупился, понял, что сболтнул лишнего.
— Ну… а я-то откуда знаю, торгуют они герой или нет! Послал его туда, на хрен, и все! Больше он не приходил.
— У Валерки кличка есть? — спросил Мазуров.
— Есть, погоняло Бычок, а по зоне его больше Свинорезом звали.
— Почему? — удивились все.
— Любил Валерка рассказывать, как свиней с батей колол. Хвалился, что с одного удара укладывал.
— Так ты точно его больше не видел? — настаивал Колодников.
— Нет, — отрезал Батон. — Я из дому-то почти не выхожу, «тубик» у меня в открытой форме. Не был он больше у меня.
— Я его видел, — неожиданно подал голос притихший было Демин.