при помощи маленького компаса, на который время от времени путнику приходилось посматривать, дабы в довершение к своим невзгодам не сбиться еще и с пути. Ведь, если верить местным жителям (а им поневоле поверишь, посидев с ними вечерами за чашкой красного кирпичного чая), здесь водились волки, да еще и в избытке. Мд-а… о чае лучше сейчас не думать, ведь в лучшем случае он мог служить наградой лишь в конце этого непростого пути. А он сейчас бы, ой как не помешал, чтобы согреться, утолить жажду и передохнуть. Сильная жажда и озноб изначально были причинами сильнейшей дизентерии – парня лихорадило, но не пойти за продуктами и лекарствами было равносильно тому, чтобы смириться с самыми неблагополучными обстоятельствами. Ведь в небольшом строительном поселении, членами которого были его родной брат с супругой да близкий друг, слечь с сильнейшим расстройством кишечника умудрились все. Причем, одномоментно. Причем, настолько сильно, что никто не мог толком подняться с постели уже третий день, даже ради готовки еды. Вставали лишь по нужде и то с большим трудом. Непрекращающиеся побеги в туалет быстро привели к обезвоживанию организма. Каждый думал лишь о том, чтобы успеть добежать до нужного места. Недостатка в таковом, здесь, в принципе не было – кругом степь.

Молодые люди приехали сюда не от хорошей жизни – будучи студентами, они решили подзаработать, выполняя строительные работы на летних каникулах. Здесь они возводили… Их работодателя звали Габбас, поначалу он обещал, что трактор с едой и всем необходимым для ребят будет приезжать каждые три дня. Однако, минула уже неделя, из съестных запасов остались только немного муки грубого помола и последняя пачка рожек, а трактор все не ехал. Складывалось ощущение, что их просто бросили в степи. Единственным выходом из ситуации было добираться до поселка пешком. Но перспектива топать 15 километров пешком по грязи никому не представлялась заманчивой. А потому, очень скоро среди поселенцев начались ссоры, которые порой едва не доходили до драк. Однообразная еда, болезни и раздражительность не способствовали хорошему настроению. А потому, Гани, собрав волю в кулак, решился таки выйти в путь.

С каждым увязающим в грязном месиве шагом, надежда найти какое-то укрытие таяла, как мираж. Мираж… Кажется, он действительно увидел мираж – настолько нереальным показались ему очертания дома посреди голой степи. Гани закрыл глаза, помотал головой из стороны в сторону, и вновь открыл их. Здание не исчезло. Со всех ног парень помчался к спасительному, в чем он был уверен на тот момент, дому.

Конечно, «со всех ног» – сказано громко. Кирзовые толком негнущиеся сапоги, как будто хотели слететь с ног и навсегда остаться в булькающей от капель дождя глине. Тем не менее, желание посушиться и согреться было настолько велико, что он преодолел расстояние в сотню метров за считанные минуты. К слову, даже согреться и посушиться на тот момент было не самым его насущным желанием – стрессовые условия последних дней разбудили в парне давнюю болезнь, называемую в народе «медвежьей», и теперь он сильно хотел в туалет. Да простит читатель, хотел по большому, и хотел очень сильно. Гани был уверен, что кто бы не жил в том доме, он пожалеет и приютит его хотя бы на время, потому что, как говорят, хороший хозяин даже собаку не выгонит в такую погоду. Тем более, радушие уставшему путнику считалось негласным законом у всех степных народов. Радостно шлепая по слякоти, молодой человек уже предвкушал горячий чай, баурсаки с домашней сметаной, и прочие прелести гостепреиства (в этом он почему-то не сомневался ни секунды) неведомого пока ему хозяина. А быть может, его даже ждал и бешбармак – великолепное национальное блюдо казахов, состоящее из свежего вареного мяса, жаймы (отваренного в жирном бульоне теста) и лука. Он уже догадался, что спасительным домом в степи оказалась кибитка – здесь живут чабаны в определенное время года, когда пригоняют свой табун или отару.

Вот только, подойдя поближе, парень понял, что полакомиться яствами ему здесь уже никак не светит – окна дома были заколочены, по всей видимости, здесь никто не жил довольно длительное время. Однако, так как парень изрядно промерз и промок, такие обстоятельства его нисколько не смутили, он смело толкнул дверь и вошел внутрь – сейчас жизненно необходимо было хоть немного посушить одежду и опорожнить содержимое уставшего от тяжелой ноши кишечника. Кромешная тьма не отпугнула Гани от его затеи; более того – он тщательно прикрыл за собой дверь, чтобы никто не мог помешать в такой интимный момент. Окликнув на всякий случай возможных обитателей дома, он начал на ощупь пробираться вдоль стен. Вот он нашел дверь комнаты, но почему-то решил дойти до конца и осмотреть дом. Найдя другую комнату, парень прошел вглубь ее, предварительно закрыв дверь, снял штаны и приступил к делу. Страха в тот момент он не испытывал, как и особого чувства стыда – молодость убеждала его, что у него не было иного выхода. И вдруг… Ему показалась, что скрипнула дверь – похоже, дверь той комнаты, которой он пренебрег в начале своего беглого знакомства с домом. Тут ему стало очень стыдно – он уже живо представил гнев и возмущение хозяина кибитки от того, что с его пусть и временным жилищем так обошлись. Парень стал спешно придумывать у себя в голове слова извинения за непрошенный визит и непристойное деяние, и вовремя – вскоре послышались чьи-то неспешные, тяжелые шаги. Об этом говорил скрип половиц под незнакомцем. Шаги приближались и дошли до комнаты, которую наш герой избрал в качестве решения самых насущных проблем. Сомнений быть не могло – кто-то аккуратно подошел к самой двери комнаты, где сидел наш герой. Здесь, почему-то, шаги остановились. Молодой человек инстинктивно замер – момент для знакомства, конечно, был не из лучших. Но почему этот кто-то не входит, чего же он медлит? «Ассалам уагалейкум!», – крикнул Гани. Однако, в ответ никто не отозвался. Надо отметить, парень был молод и уверен в себе – в школьные годы он занимался боксом и борьбой, кроме того, регулярно следил за своей формой, подтягиваясь на турнике и отжимаясь. Поэтому, в целом он был готов к любой встрече. Почти, к любой… Он еще раз громко поздоровался, хотя уже почему-то знал, что не услышит ответа. Разозлившись и на незнакомца за его странное поведение, и на себя, за то, что ухитрился попасть в такое дурацкое положение, он собрал