Карен щелкнул выключателем, и холл ярко осветила пара люстр. Увидев меня, он удивился:

– Лена? Ты что здесь бродишь в потемках?

– Я забыла свой ежедневник в столовой, а ты откуда?

– Я показывал нашей гостье окрестности. Мы ходили на речку.

Мадам Данваль кивнула:

– О да, Карен, спасибо вам за то, что побыли моим гидом. Сама я, скорее всего, заблудилась бы: я так давно здесь не была!

Она повернулась ко мне:

– Это такое странное чувство, когда смотришь вокруг себя и узнаешь и одновременно не узнаешь пейзаж. Как здесь все изменилось! А речка осталась прежней, только начала покрываться ряской. Вода в ней раньше была такой чистой, прозрачной…

Глаза у мадам Данваль сделались будто стеклянными. У меня возникло ощущение, что она смотрит сквозь меня. В этот момент я почему-то вспомнила, как эта речка чуть не забрала навсегда Андрюшку. А у этой дамы, интересно, какие такие воспоминания связаны с ней?

Я кашлянула, и Мария словно стряхнула с себя оцепенение:

– Вы простите, что я устроила такую позднюю прогулку. Совершенно не хочется спать – ведь между нашими странами разница во времени. Париж отстает от Москвы на несколько часов.

Она улыбнулась:

– Но обещаю, что сейчас же отправлюсь в свою комнату и честно попытаюсь заснуть.

– Я провожу нашу гостью, – вскинулся Карен.

– Ваша комната наверху, справа от лестницы, – напомнила я мадам Данваль.

– Спасибо, я не заблужусь, – снова сверкнула неестественно белыми зубами тетка.

И тут я осознала: ведь она знает этот дом не хуже меня, потому что много раз бывала здесь еще тогда, когда меня и на свете не было.

– Спокойной ночи, – кивнула нам с Кареном Мария и начала подниматься по лестнице удивительно легкой для своего возраста и одновременно прямо-таки царственной поступью.

Перехватив задумчивый взгляд мужа, направленный на колыхающиеся с каждым шагом то влево, то вправо стройные бедра мадам, я поняла, что все мужчины устроены одинаково: ни один из них не упустит возможности полюбоваться на такое представление.

Меня взяла злость.

– Не сломай глаза, – прошипела я мужу.

Он повернулся ко мне:

– Не говори чушь! Знаешь ведь: ты у меня одна.

Карен привлек меня к себе и чмокнул в макушку:

– Ладно, я пошел спать. Ты идешь?

– Ты ложись. Я сейчас.

Я вспомнила про странный шум на кухне и направилась в столовую, которая служила нам и гостиной. Свет включать я не стала, чтобы не разбудить брата, которого за неимением свободной спальни пришлось уложить прямо здесь, на застеленном диване.

Все-таки Андрюшка умудрился слегка перебрать алкоголя за ужином и теперь, распластавшись на животе, сладко сопел во сне, тихонько подхрапывая. Лицо его наполовину закрывали давно не стриженые патлы. Простыня, укрывавшая его, сползла до талии, обнажив по-юношески худощавую, но красивых линий спину. Хорош, зараза! Не зря девицы от него просто млеют. Голубоглазый блондин – весь в отца. Я оглянулась в поисках ежедневника, увидела его на столе и взяла в руки.

Затем я направилась на кухню, особо не приглушая свои шаги, так как знала, что пьяненького братца и пушкой не разбудишь. Войдя в кухню, я включила там свет. Честно говоря, я надеялась поймать Лидочку за очередным набегом на холодильник и отчитать ее, но в помещении никого не было.

А ведь я ясно слышала шум, и из кухни никто не выходил, пока мы беседовали с теткой – иначе этому человеку пришлось бы пройти мимо нас.

Но шум-то мне не послышался! Неужели крысы хозяйничают уже и в доме? Завтра обязательно надо их потравить.

Я кинула взгляд на полку возле раковины. Пузырька с красной надписью «ЯД» там не было. С утра надо не забыть спросить у Фроси: наверное, это она его куда-нибудь переставила.

Я широко зевнула и выключила свет. Пройдя обратно через столовую, я уже начала подниматься по лестнице, как вдруг со стороны кухни опять донесся неясный шум.

«Проклятые крысы! – подумала я. – Наверняка хозяйничают в кладовке с продуктами. Завтра я им устрою!»

И вдруг снова открылась входная дверь. Бояться тут у нас некого – места тихие, поэтому я лишь устало подумала: «Ну а это кого еще черти до сих пор носят?»

В холл вошел водитель Деда и остановился, словно не зная, куда идти. Я наморщила лоб, вспоминая, как его зовут. Но так и не смогла припомнить. Ладно, как-нибудь обойдусь без имени.

– Не спится? – спросила я.

– Честно говоря, если бы нашел, где устроиться на ночлег, с удовольствием бы вздремнул, – ответил шофер, и в голосе его проскользнули насмешливые нотки.

И тут я поняла, что совсем забыла про него, когда обдумывала, где разместить на ночь каждого из гостей. Впрочем, немудрено: невелика птица. Но, с другой стороны, не спать же ему в холле на полу! Думаю, котельная ему подойдет. Она достаточно просторная, и там есть старый топчан.

Почувствовав легкие угрызения совести из-за своей забывчивости, я решила сама проводить шофера в котельную, которая располагалась на цокольном этаже, там же, где и комната для прислуги, в которой я поселила Фросю на время ее пребывания здесь, на даче.

– Идемте со мной, – устало сказала я и начала снова спускаться на первый этаж, так как в доме была лишь одна лестница на все три уровня, и чтобы попасть на цокольный этаж, надо было лишь дойти до самого ее конца.

– С вами – куда угодно, – дерзко отозвался водитель.

В этот момент я, уже миновав первый этаж, спускалась по последнему лестничному пролету. Услышав такие слова, я резко остановилась, развернулась на ступеньке на сто восемьдесят градусов и… неожиданно буквально столкнулась нос к носу с шедшим позади меня шофером. Точнее, мой нос чуть не уткнулся ему в грудь, так как он стоял на ступеньку выше меня, да и разница в росте у нас была не маленькая и не в мою пользу – в этом мужчине было никак не меньше метра девяносто.

– Вы всегда позволяете себе фамильярничать со своими работодателями? – попыталась я поставить его на место.

Но он, немного растягивая слова, каким-то лениво-кошачьим голосом произнес:

– Со своими работодателями я соблюдаю субординацию, но вы-то меня не нанимали, Елена Викторовна.

– Мне что, обязательно надо вам заплатить, чтобы вы проявляли ко мне уважение?

– А разве обычный комплимент в ваш адрес вы, красивая молодая женщина, расцениваете как неуважение? – парировал этот «как его там зовут».

– Держите, пожалуйста, свои комплименты при себе, – после таких слов желательно было высокомерно вскинуть голову, но я и так уже стояла, задрав подбородок, чтобы смотреть в лицо собеседнику, возвышающемуся надо мной, словно гора.