Сиделка обернулась, смерила его подозрительным взглядом и ответила:

– Теперь можно сказать, что да… От большой дозы цианистого калия человек теряет сознание почти мгновенно, а потом наступает паралич дыхания. Если бы полученная доза яда была летальной, Федор Семенович уже был бы мертв. Но сейчас он вне опасности. Отдыхает.

Она обвела всех нас глазами:

– За что вы его? Неужели из-за меня? Отравить старика! Да как вы только могли? Что же вы за люди такие?

– Но с чего вы взяли, что это именно цианистый калий? – раздраженно спросила Мария, прерывая начинающуюся, похоже, истерику «невесты».

– Да с того, – выкрикнула медсестра, – что налицо вся симптоматика: тошнота, рвота, головная боль, пошатывание, горький вкус и онемение во рту, покраснение глаз, учащенное сердцебиение. У Федора Семеновича полный набор.

– А зачем сахар было в рот Деду совать? – встрял с вопросом Андрюшка.

Лида даже не повернула в его сторону голову, но все же ответила:

– Нас учили, что при отравлении цианидом калия в качестве антидота используют пятипроцентный или сорокапроцентный растворы глюкозы внутривенно. Глюкозы у вас в доме не нашлось. Надо было срочно повысить содержание сахара в крови, хоть немного.

Я хлопнула себя по лбу:

– Точно! Как я сразу не сообразила? Цианистый калий – это калиевая соль синильной кислоты. Она подвержена гидролизу. При этом выделяется циановодород, который может присоединяться к молекуле глюкозы.

Андрюшка поморщился:

– Алька, ты че по-китайски заговорила? Думаешь, тебя, химика доморощенного, тут хоть кто-то сейчас понял?

– Ну, в общем, если популярно, глюкоза связывает цианиды. Деду стало плохо, когда он ел сладкие пирожные. Думаю, то, что яд оказался в пирожных, его и спасло. Отравлены эти трубочки с кремом были не сразу – не на столе же в них яд подсыпали! – а тем временем цианид калия выделил синильную кислоту, и она присоединилась к глюкозе. Часть яда успела обезвредиться. К тому же яд поступил в наполненный после сытного обеда желудок, и это тоже замедлило его всасывание…

Тут я осеклась, заметив, что все уставились на меня с каким-то осторожным сомнением. Неужели они готовы обвинить в отравлении меня?

– Для домохозяйки вы слишком многое знаете о цианидах, – глядя на меня в упор, растягивая слова, выговорил Антон.

– А вы слишком разговорчивы для водителя, – перешла я в наступление, вспомнив, что лучший способ защиты – это нападение. – Идите, копайтесь в своих карбюраторах или что у вас там под капотом.

– А я, между прочим, не водитель, – жестко произнес Городецкий.

– Да ладно! И кто же вы? – хмыкнула я. – Наполеон Бонапарт?

– Частный детектив.

В коридоре на мгновение воцарилась полная тишина.

– Кто-о-о? – выдохнул Андрюшка.

– Представитель детективного агентства. Вопросы безопасности и защиты личности. Все подробности сообщать не имею права. А неразглашение моего рода занятий было оговорено с клиентом, то есть Федером Семеновичем, лишь до момента покушения на его жизнь. Далее я могу, если пожелаю, работать в открытую, либо продолжать маскировку.

– Стоп. А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, – наконец обрела я дар речи. – Вы хотите сказать, что Дед знал, что его кто-то попытается убить, и нанял вас для защиты?

– Именно так. Но, как я понимаю, отравления он не ожидал. Вообще, надо сказать, это моя вина, что я не смог предотвратить попытку убийства, и оправдаться я смогу, только определив, кто виновен в покушении. Каюсь, сперва я вообще не поверил в то, что готовится такое серьезное преступление. Решил, что старик просто с чудинкой. Мне и в голову не могло прийти, что тут у вас средневековье какое-то: травите друг друга, как семейство Борджиа. Да еще таким ядом! Где только его можно было раздобыть?

Мы с Фросей переглянулись. Я поняла, что если не скажу я, то скажет она, поэтому пояснила:

– Этот яд изготовила я.

И снова настала мертвая тишина, и у всех, кроме меня и Фроси, вытянулись лица.

Антон взял меня под локоть и сказал:

– Елена Викторовна, давайте-ка отойдем в сторонку и побеседуем. Вы не против?

Как будто бы я могла отказаться, чем окончательно бы замкнула на себе все подозрения!

Отведя меня к окну, которым заканчивался коридор, Городецкий негромким голосом начал допрос с того, что мрачно съязвил:

– Что значит «изготовила яд»? Что, нашли рецепт в поваренной книге?

– Мы с моими однокурсниками синтезировали несколько граммов цианистого калия, когда я училась в «Менделеевке».

– Простите, где?

– В химико-технологическом университете имени Менделеева.

– Так вы дипломированный химик? – с не сулящим мне ничего хорошего профессиональным интересом взглянул на меня частный сыщик.

– Нет, не дипломированный. Я химик-недоучка. Бросила учебу на третьем курсе.

– Так вот откуда такие познания в цианидах!

– Я бы не назвала их глубокими – студенткой я была нерадивой. Но в химии я немного разбираюсь.

– И для чего вы изготовили этот яд?

– Да просто из любопытства. Его не так уж сложно синтезировать. У меня на чердаке полно продуктов моих старых химических опытов.

– И много среди них ядов?

– Смотря что вы называете ядом. Например, если выпить уксусной кислоты, можно загнуться, а ведь этот «яд» есть на любой кухне, – не удержавшись, съехидничала я. – Да я не рекомендую вам пробовать практически любой из химреактивов, хранящихся в моих ящиках! Но ведь это просто куча старого хлама, о котором уже даже я не вспоминаю!

– Хорошо, задам вопрос по-другому. Как цианид из ящиков на чердаке мог попасть в руки отравителя?

– Никак. Чердак у нас запирается, а ключи только у меня.

– Вот как, – буравя меня глазами, произнес Антон, и я поняла, что теперь он окончательно решит, что я и есть преступница.

– Да погодите делать выводы! – раздраженно выпалила я. – Просто накануне, два дня назад, я увидела в нашем сарае крысу. Я решила потравить этих тварей и вспомнила о цианиде. Я принесла его с чердака, показала Фросе, предупредила, что это яд и даже написала «ЯД» на этикетке. Я оставила пузырек на кухне, на полке, собираясь сегодня устроить крысам бой…

И тут я вспомнила…

– Постойте! – заорала я шепотом. – А ведь вчера поздно вечером я заходила на кухню, и пузырька на месте уже не было. Я еще решила, что его взяла Фрося, собралась спросить у нее утром, но потом замоталась и забыла. И еще: на кухню я пошла именно потому, что мне послышался оттуда шум.

– Вы кого-то там застали?

– Нет. Но мне показалось, что шум доносился из кладовки для продуктов, примыкающей к кухне.